– Вышел эшелон! Тридцать платформ, танки «Т-III».
– Ага! – расплылся в улыбке Боцман. – Ждем.
Ждать пришлось почти час. Потом далеко на севере показался паровозный дым – по косой он уходил в чистое, блёкло-голубое небо, словно вылинявшее на жарком солнце.
– Едут!
Боцман кивнул. Особой ненависти к немцам у него не было. Домовитый и хозяйственный мужик, он не зря звался Боцманом. Ему и в самом деле приходилось занимать эту должность на крейсере Балтфлота. Перевели на ЧФ, а тут как раз и война, и кавторанг с ходу: «В диверсанты пойдешь?»
А чего ж не пойти? Боцман на гитлеровцев обиды не держал, для него все было просто: сидите за границей и не рыпайтесь! Полезли на нашу сторону? Ну, сами виноваты. Получите и распишитесь!
Далекий гудок донесся, словно в мирное время. «Поезд «Москва – Владивосток» прибывает на первый путь…»
– Готовы?
Тося замедленно кивнул, пристально глядя на приближавшийся состав. Пальцы его нежно гладили рукоятку взрывной машинки.
Пыхтя паром, лязгая сцепками, поезд накатывал и накатывал.
Уже можно было различить отдельные платформы с укрытыми брезентом танками, цистерны с горючим, товарные вагоны с боеприпасами и даже парочку пассажирских – для личного состава.
Боцман прислушался.
Едва слышная, донеслась трель губной гармошки.
На войну, как на праздник…
Состав покатил по насыпи. Тося бешено закрутил ручку генератора и резко повернул включатель. Ахнул взрыв.
Сначала блеснуло пламя, вспухая огненным горбом, подкидывая сразу пару вагонов, складывая их «домиком», и ударил резкий грохот.
Паровоз остался на путях, а вот «пульман», прицепленный сразу за тендером, медленно накренился, упал и покатился вниз. Две сложившиеся платформы, вставшие почти вертикально, опрокинулись вместе с танками, а остальной состав, разогнанный километров до пятидесяти в час, наезжал и наезжал, сходил с рельсов и сходил, валился и валился под откос.
Цистерна прокатилась по обрыву, столкнулась с танком, лежавшим вверх гусеницами, и лопнула. Потоки бензина хлынули во все стороны. Следующая ли платформа высекла искры или еще что, но горючее вспыхнуло с коротким гулом, добираясь до того места, куда летел, переворачиваясь, вагон со снарядами.
От удара вагон рассыпался, тяжелые ящики вынесли крышу, и какие-то боеприпасы сдетонировали. Жидкому пламени, окатившему ящики, уже нечего было поджигать – ему навстречу рвался огонь разящий.
Разрывы снарядов сливались во вздрагивавший грохот, осколки веером разлетались вокруг, скашивая высокую траву и кустарник.
