В яркий луч прожектора угодил офицер, и Боцман тут же принял стойку «смирно», демонстрируя отличную прусскую выучку.
Немец сделал расслабленный жест, словно благословляя Селима, и удалился. А тут и очередь нарисовалась – немцы подходили к машине, разбирая лопаты и заступы.
Боцман взял сразу два и один перебросил Данилину.
– Фольген зи мир[40], – обронил он.
– Йа…
Больше всего фрицев шагало вперед, к оврагу, но часть двигалась обратно, вот за ней-то Селим и увязался.
«Меньшинство» расчищало гусеницы огромной самоходки, куда набилась глина и трава. Ее приходилось вырубать лопатами и выковыривать ломами. Соблюдая орднунг, глину не отбрасывали подальше, что сделал бы всякий русский. Нет, ее нагребали в носилки и оттаскивали за обочину «одноразовой» дороги.
Боцман живо смекнул, что к чему, и, передав свой заступ какому-то длинному как жердь фрицу, схватился за носилки сзади. Тося быстренько взялся спереди.
– Бринг![41]
– Йа…
Едва завернув за угловатую тушу «Карла», оба попали в тень. Опустив носилки, Гиреев с Данилиным мигом развернулись, подхватили свою ношу и переставили на броню. Боцман мигом вскарабкался наверх, Тося последовал за ним, плохо понимая, что придумал командир. Но скоро до него дошло.
Громадная мортира была повернута дулом к Севастополю, а ее ствол лишь слегка задирался кверху. Судя по тому, что брезент с орудия был снят и аккуратно сложен на броне, «Тор» или «Один» стоял заряженным.
Убедившись в этом, боцман подал знак Тосе, и они опрокинули в ствол, как в огромную бочку, полные носилки глины.
Фары светили внизу, людишки мельтешили там, скрещивая свои длинные тени, а Боцман будто парил в потемках, едва тронутый сиянием.
– Гут! – выдохнул Данилин.
Боцман только хмыкнул. Быстро возвратившись, друзья поставили пустые носилки и тут же схватились за полные.
– Гут, гут… – ворчливо похвалил их пожилой фельдфебель.
Парочка, вдохновленная похвалой, чуть ли не бегом потащила носилки, снова навалив глину в ствол «Карла». Боцман еще и подтянулся, осторожно примяв ногами рыхлую глину.
Еще пара носилок, и ствол был крепко забит. Тося не поленился и смел с брони разбросанную глину, заметая следы.
– Фольген зи мир…
– Йа…
Они вновь окунулись в суету и толкотню. Мимо них просеменил немец, толкая перед собой тележку, загруженную динамитными шашками, и Боцман не смог устоять, двинулся следом. Потом забежал вперед и двинулся навстречу фрицу с динамитом, уверенно протягивая руки – тот или сам передаст тяжелую тележку «камараду», или он ему популярно объяснит…
