В конце пары, на которой она объяснила первокурсникам распорядок, уточнила расписание и произнесла некую вступительную речь, он подошел к ней в числе других — в основном девчонок — и, переждав, пока схлынет их восторженный щебет и они разойдутся, сказал:
— Я бы хотел пригласить вас… тебя… к себе в гости. Это возможно?
Она строго вскинула брови:
— Нет. Надеюсь, это понятно? Или будут проблемы?
Он почти что покрылся изморозью, как от дыхания ледника, на лбу выступили бисеринки пота.
— И прошу вас, — добавила Лиза, — называйте меня, как все, — по имени-отчеству. Иначе… Иначе мне придется завтра же уволиться. Договорились?
Он кивнул.
— Хорошо. Я буду ждать. Сколько надо…
— Зря! — Она захлопнула журнал и быстро пошла к двери, на пороге оглянулась. — Не майся дурью, парень! У тебя все еще впереди.
Вот, в общем-то, и все. Лиза посидела на кафедре до двух часов и отправилась домой.
Она шла по городу словно в тумане, с трудом продираясь сквозь ватную пелену, наплывающую большими мутными клубами. Можно было зайти в Дом кино, выпить кофе, натолкнуться на знакомых, засесть в их кругу до семи (в семь мама приводила домой Лику), но тогда голова будет забита тысячей проблем и проблемок и вечер будет испорчен. Что же делать до семи?
Лиза брела сквозь погожую теплую осень и не в первый раз чувствовала себя одинокой лодкой, бьющейся о берег. Жажда любви и жизни ворочалась в ней, как неудобоваримые камни. Если бы их можно было растворить в себе, они бы наполнили все ее существо щекочущими, возбуждающими пузырьками, и она бы взлетела, как воздушный шарик, туда, где… «Где — что?» — подумала Лиза. Где царит радость, искренняя радость от бытия, от соприкосновения с прекрасным, даже если это прекрасное — маленькая улитка, выползшая погреться на последний зеленеющий лист. «Это будет!» — сказала себе Лиза. Но не сейчас, не теперь. Таинственный лес — свежий и веселый, с прозрачными родниками и мелкими дикими черешнями, еще примет ее в свои объятия. Она вдруг задохнулась от воспоминания запаха свежего и сухого сена там, на горище, в сарае-курятнике. Мальчик студент обещал ждать. Ждать — чего?… Какая разница!
Ведь она тоже ждет. Пусть ждет и он.
Лиза свернула в кафе — свое любимое, расположенное на первом этаже городской бани неподалеку от центральной площади. Кофе здесь продавали не растворимый, а заваривали по-восточному на горячем песке в керамических турках, и всегда было мало народу. В основном сюда заходили те, кто знал о существовании этой странной забегаловки для любителей попариться. Лиза осторожно взяла чашечку кофе, поддерживая ее ладонью под дно: здесь специально отбивали ручки от чашек (чтобы не унесли!), — и села за дальний стол.
