— Вы опоздали, — категорично сказал мне дядька в мятых спортивных штанах. — Группа уже набрана.
— Ну, какая вам разница, что вы, не можете взять еще одного человека?!
— По инструкции положено двенадцать! — отрезал тот. — Пойдете в следующий раз. Долго думали!
— Что за дурацкая инструкция? — возмутился я, — Вам что, не хочется заработать?
— Ха! Это тебе не частная лавочка, я здесь на государственной службе. Двенадцать — цифра, утвержденная там… — Он ткнул пальцем в небо.
— Богом, что ли? — попытался пошутить я.
— Не юродствуйте, молодой человек. Зачем мне отвечать за большее количество туристов? Вот если бы группа не набралась — тогда пожалуйста! А мне лишняя морока ни к чему, я за вас одного премиальных не получу!
Тогда я смотался в коттедж и к своим пятнадцати принес еще двадцатку и протянул ему:
— Так сойдет?
Мужичок оживился, деловито достал список и со значительным видом вписал в него мою фамилию.
— Сбор завтра в шесть часов утра у столовой! Смотрите, не опаздывайте! — строго сказал он.
…Утро было прохладным, с привкусом подступающей осени, который особенно остро чувствуется в ранние часы. Я побрился, надел новую футболку и чистый свитер, потер щеки одеколоном «Шанс» и сунул в рюкзак бутылку красного вина, купленную накануне. На что я надеялся? Не знаю. Может, вечером, когда мы разобьем палатки, мне удастся увести ее в лес?…
Еще я запихал в карманы брюк все деньги, которые у меня были, несколько коробок со спичками, перочинный нож, блокнот и даже маленькую «огоньковскую» брошюрку со стихами Сельвинского.
Я пришел раньше всех, и мне предстояло полчаса мучиться вопросом: придет ли она? Ведь ее действия были непредсказуемы. Нас было уже двенадцать, и инструктор нервно поглядывал на часы, когда в конце аллеи появилась она.
— Наша звезда в своем репертуаре! — съязвил кто-то.
В группе, кроме меня и нее, было две семейные пары с детьми подросткового возраста, общей численностью в семь человек, две дамы бальзаковского возраста, шумевшие по утрам в столовой, и молодящийся режиссер с дочкой. Скука смертная! Но я понял, что у меня нет конкурентов, а у нее — выбора. Поэтому, как только она приблизилась, запросто взял у нее из рук небольшой холщовый мешок с тисненым изображением ковбоя, гарцующего на лошади, — тогда такие как раз входили в моду и назывались «побирушка».
— Вот что, товарищи, — обратился к нам инструктор. — Поведу вас кратчайшим путем: чтобы не обходить весь пансионат, пройдем через аллею — там в заборе есть дыра. Это, конечно, непорядок, но зачем тратить время?
