Воскресное утро | страница 2



«Павел Федорович!» — его за плечо легонько тряс второй пилот флагманского ПС -84[1] Штаба ВВС. Жигарев вопросительно посмотрел на него, одновременно пытаясь распрямить затекшие руки и ноги.

«Павел Федорович, пройдите в кабину, Вам нужно это посмотреть!» — сказал пилот, увидев, что начальник проснулся. Поднявшись, Жигарев прошел в кабину. За эти менее чем два месяца экипаж уже не раз летал по маршруту Москва — Минск и он не мог понять, что так встревожило командира корабля.

«Где мы?» — спросил Павел Федорович, войдя в кабину.

«Район Вязьмы. Посмотрите товарищ генерал — лейтенант», — ответил пилот и накренил самолет влево, чтобы ему удобнее было смотреть через голову.

Жигарев посмотрел влево по курсу. Попробовал проморгаться. Но то, что увидел, не исчезло. Внизу, слева по курсу, с высоты полутора тысяч метров в условиях видимости «миллион на миллион», лежал большой аэродром. Может быть не больше, чем аэродром тяжелых бомбардировщиков в Монино, но вполне сопоставимый по размерам. И БЕТОННЫЙ! Павел Федорович знал, что именно здесь, с этой весны, силами НКВД ведется строительство бетонной ВПП для будущего аэродрома. Срок сдачи объекта — осень 1941 года. Однако, там речь шла о нескольких сотнях метров узкой бетонки. Когда он летел две недели по этому же маршруту — ясно видел, что работа ведется, но раньше намеченных сроков строители вряд ли уложатся.

Теперь же, совершенно ясно он видел перед собой широкую и длинную, примерно двухкилометровую, ВПП, ориентированную, как и планировалось, по направлению Юг — Север, с развитой системой рулежных дорожек и огромной стоянкой.

Стоянка — это было второе, что поразило Сталинского Сокола. На стоянке в три длинных ряда стояли странные серебристые самолеты. Навскидку — более сотни. Еще более странные силуэты Жигарев увидел на рулежной дорожке, идущей вдоль ВПП и в квадратах зелени между ними.

На рулежке стояли двенадцать аппаратов, напоминающих наконечники стрел серо-голубого цвета. А вот на квадратах зелени… стояли два МОНСТРА. Один — четырехмоторный, с нормальным, прямым расположением крыла — был еще сравним с ТБ -3[2], хотя имел совершенно другие пропорции. Зато другой, на взгляд Павла Федоровича как минимум вдвое превосходил размеры ТБ -3. Тоже четырехмоторный, но двухкилевой. Он видел и еще какие-то аппараты, с очень короткими, похожими на обрубки крыльями, либо без них. Из всего, что видели глаза и пытался уяснить мозг, он выделил всего лишь три силуэта хотя бы похожих на то, что мог бы назвать самолетом. Молчание в кабине затянулось. Командир корабля продолжал выполнять пологий левый вираж, держа вид аэродрома слева.