Все в порядке. Просто духи еще не выветрились. Уф. Но проверить стоило.
Тоби попробовал включить магнитофон на кухне, но шнур оказался слишком коротким. Притащив из гостиной пару удлинителей, он наконец включил аппарат, и буддистское Колесо Бхавачакры со скрипом и стоном начало свой ход.
* * *
Знаешь, кто ты? Ты — жалкая истеричка.
Никаких вам титров, никакой приятной музыки вначале. Лишь спокойные, не встречающие никаких возражений обвинения министра, которые сопровождаются грохотом его замшевых ботинок “Лобб”, пока он вышагивает по кабинету туда-сюда.
Истеричка, вот ты кто. Ты хоть знаешь, что такое истерия? Нет, откуда тебе. Ты же у нас тупица с двумя классами церковно-приходской школы за плечами.
Да с кем он там разговаривает? Может, я слишком поздно пришел? Поставил таймер не на то время?
Или Квинн притащил с собой Пиппу, молодую суку джек-рассел терьера, которую он то и дело демонстрировал во время выборов да и сейчас время от времени притаскивал на работу к восторгу сотрудниц?
Или он встал перед зеркалом в золоченой раме и разговаривает сам с собой, испытывает себя, как истинный член Новой Лейбористской партии?
Министр прочистил горло. Это входило в его привычки — перед встречами Квинн всегда долго откашливался, а затем полоскал рот листерином, не закрывая за собой дверь в ванную. Судя по всему, жалкая истеричка, кем бы она ни была, оказалась уже позабыта.
Заскрипела кожа — это министр уселся на свой шикарный трон, заказанный им в “Хэрродс” в день назначения на должность вместе с новым голубым ковром и кучей зашифрованных мобильников.
Послышались непонятные шорох и шелест. Наверное, опять возится с четырьмя пустыми красными чемоданчиками для документов, которые всегда держит под рукой, в отличие от таких же полных, которые Тоби открывать не разрешается.
Да-да, хорошо. Рад, что вы пришли. Извините, что обосрал вам все выходные. Как, собственно, и вы мои, но вам-то на это наплевать, верно? Ну, как поживаете? Женушка в порядке? Рад слышать. А ваши маленькие ублюдки? Пните их там от меня в задницу.
Зазвучали чьи-то шаги, пока еще тихие, но с каждой секундой становившиеся все громче. Прибыла первая группа гостей.
Гости прошли через открытую боковую дверь, оставленную без присмотра, пересекли коридоры с выключенными камерами, поднялись по лестнице, не заглянув даже в туалет: одним словом, сделали все то же, что делал вчера Тоби, выполняя роль подопытной свинки. Шаги приблизились к приемной. Шел только один человек. Ботинки с твердой подошвой. Походка спокойная, плавная. Вряд ли молод, скорее — наоборот.
