Агнесс и серебряные швабы | страница 9



- Мама, - дернула мать за рукав очарованная Агнесс, - что это на голове у рыцаря? Парчовый подшлемник?

Беатриче, сама не сводящая восхищенных глаз с всадника, тихо рассмеялась.

- Это волосы, глупышка!

- А разве бывают такие волосы?

Стоявший по соседству улыбающийся мужчина таинственно подмигнул девочке:

- А вы не знаете, юная барышня, что это и есть настоящее серебро? Говорят, когда-то давно его прадед продал душу дьяволу взамен власти и богатства! Но когда граф должен был подписать договор, то выяснилось, что он не разумеет грамоте. Тогда Сатана расхохотался и сказал, что ему и не нужно его подписи, мол, он и так угадает должника. С тех пор у всех истинных потомков графа серебряные волосы!

- А почему серебряные, - полюбопытствовала тогда Агнесс, - а не золотые? Ведь золото дороже серебра!

- А потому, смышлёная фройляйн, что Иуда продал Спасителя за серебро, а не за золото! Дьявол ведет свои расчеты в серебре!

Пока они разговаривали кавалькада проехала мимо, и случайный прохожий пошёл в одну сторону, а женщины направились в другую.

- Мама, а серебряные волосы нужно мыть?

Беатриче снисходительно рассмеялась.

- Это всего лишь старинная легенда, дорогая! А у графа просто необычный цвет волос.

Всадник проехал и исчез, но воспоминания о нём, оказывается, сохранились в её памяти. Лица графа девушка не запомнила, но вот волосы... увидев хотя бы раз искрящийся блеск серебристых локонов, забыть их уже было невозможно.

- Так это и был фон Геттенберг... - разочарованно пробормотала она. - А что если написать письмо папе? Говорят, его святейшество даже покойного императора мог приструнить!

- И что его святейшеству до нашего Крайца? Пока письмо будет идти в Рим, от нас уже и костей-то не останется: волки растащат!

Агнесс сдержанно вздохнула. Крайц стоял в окружении скал и дремучих лесов, и волки были серьезной проблемой в их владениях, постоянно устраивая набеги на окрестные села. Впрочем, сейчас бы она предпочла самого страшного волка свирепым леопардам фон Геттенбергов!

К вечеру все, наконец-то, угомонились: и осажденные, и осаждающие. Пока в замке подсчитывали потери, обеспокоенная девушка вновь вышла на стену.

Что-то влекло её к этим огням, вокруг которых сейчас отдыхали враги. В отдалении на холме бросалась в глаза хорошо освещенная ярко-жёлтая палатка. Днем её не было!

- Сам граф здесь! - хмуро пояснил юной госпоже подошедший Хальц, - Приехал на вечерней заре вместе со старшим сыном! И за что нам такая честь?