- Что происходит? - удивленно спросила она у пробегавшей мимо служанки.
- Граф! - буркнула та на бегу.
Агнесс даже не сразу поняла, что она сказала, а когда до конца осознала... удар оказался слишком силен!
Сознание возвращалось к ней медленно: откуда-то из тошнотворной тьмы выплывали предметы реального мира, и первым, за кого зацепился её помутневший взор, оказался обеспокоенный Эрвин.
- Скажи мне, что я ослышалась!
Эрвин куда-то исчез, зато рядом появилась Луиза, заботливо утащившая племянницу в их башню. Агнесс в страхе забилась с ногами на постель, да так и замерла, забыв от тоски и жутких предчувствий про всё на свете. В том числе и о молоке графини.
Между тем прибывший после долгой отлучки граф обнял и поцеловал жену, переговорил о делах со старшим сыном, помылся с дороги, но когда оказался в спальне, к нему неожиданно попросился для разговора дядюшка.
Мессир Пауль очень устал: он провел без сна в седле почти трое суток. На вечер у него был намечен небольшой праздник по случаю прибытия домой, и графу хотелось хотя бы с часок отдохнуть в уюте собственной опочивальни. Он попросил всех домашних удалиться, и вдруг... дядя!
Но с другой стороны, старый Фриц никогда бы его не побеспокоил по пустякам. Неужели опять что-то натворил озорник и любимец Эрвин?
Но каково же было удивление отца, когда вместе со старым рыцарем к нему пришёл и младший сын. Граф даже приподнялся на кровати, увидев своего отпрыска.
- Вот чудеса! - изумленно вздёрнул он брови. - Это ты, Эрвин, или я уже уснул и вижу сон?
Не просто чистый, а отмытый, казалось, до блеска, с красиво расчесанными локонами густых серебристых волос и в опрятной одежде Эрвин перестал быть неряхой мальчишкой, превратившись в весьма привлекательного, с внешностью архангела юнца.
- Нам надо поговорить, отец!
Фон Геттенберг устало рассмеялся, удивленно покачав головой. Обычно младшему сыну от него нужно было только прятаться, потому что их встречи заканчивались приблизительно одинаково: отец брался за розги, потому что ни один человек в замке не отважился бы провести экзекуцию над невыносимым мальчишкой. Это могло закончиться очень плохо для воспитателя. Зато поводов было не счесть!
- О чем же мы будем разговаривать?
- О фройляйн Агнесс!
Граф недоуменно нахмурился - он решительно не мог понять, о ком ему толкует так чудесно преобразившийся сын.
- Агнесс? Кто это, и почему мы должны с тобой о ней разговаривать?
Он вопросительно посмотрел на дядюшку, застывшего за спиной воспитанника, но тот хранил молчание.
