– Я понимаю, но может, вы все-таки преувеличивайте.
– Чувствую я, понимаешь, чувствую, что уже что-то не так, но понять пока не могу что, – со вздохом произнес Арий.
– Может, обойдется, – с надеждой произнес я, как никак я был напрямую заинтересован в том, чтобы предположения Завуча были напрасны.
– Надеюсь. Ну, мне уже пора, ты тоже не опаздывай, – сказал Завуч, уходя в сторону стадиона.
– Интересно и что же он там чувствует? – задал я вопрос скорее самому себе.
– Я по своим делам, – улыбнулась Ада и убежала за Арием к стадиону.
– Привет, Андрюха, – пожимая мне руку, сказал Илья, – наконец, они все разошлись.
– Привет! – улыбнулся я.
Илюха – мой лучший друг, мы с ним одногодки. Мы подружились еще в первый день вступления в «Акронт» и с тех пор всегда вместе. Нам обоим по девятнадцать, оба высокие, худощавые, во многом так похожие, и во многом абсолютно разные. На голове у Ильи копна огненно-рыжих волос, странно гармонирующая с небесного цвета глазами и немного острыми чертами лица. Такие как он кажутся довольно симпатичными, но, если приглядеться к каждой черте лица по отдельности, можно увидишь и недостатки их внешности. Но обычно это никто не замечает, так что Илюха никогда не был обделен женским вниманием. Сегодня Илья надел обычные темные брюки классического покроя, но вот верх. Он опять нацепил свою красную рубашку, из-за которой его голова кажется вообще огненной. Я ему не один раз говорил, чтобы он не надевал этот ужас, но он упорно меня не слушал, считая, что эта рубашка делает его привлекательней, и, говоря, что я вообще ничего не смыслю в моде и красоте.
– Здравствуй, Анюта! – сказал я своей девушке.
– Здравствуй, – поцеловав меня, ответила Аня.
Она была прекрасна, как и всегда. Изысканное черное обтягивающее платья, оголяющее плечи, подчеркивающее красивые, приятные глазу, формы, высокие каблуки, распущенные длинные черные волосы и аккуратный, но в тоже время вызывающий макияж объединяли в ней образ светской львицы и озорной девчонки. Как же я люблю ее, это просто невозможно передать словами. Для меня она все, с тех пор как мы вместе, я уже не могу понять, как я мог жить без нее раньше, и не знаю, смогу ли без нее теперь вообще когда-нибудь. Недаром говорят, что любовь – это наша главная сила и наша главная слабость. Ради нее я готов перевернуть хоть всю землю, и рядом с ней я становлюсь таким беспомощным.
– А почему вы не на трибунах, не со всеми? – спросил я. По времени я немного опаздывал, так что все уже должны были собраться на стадионе, хотя до начала оставалось еще около получаса.
