Раз, два, три.
— Ну, же, приятель!
Раз, два, три.
— Очнись! Очнись!
Раз, два, три.
— Не бросай меня!
Раз, два, три.
— Живи! Слышишь меня — Живи!!!
Раз!
Два!
Три…
* * *
Первое, что я почувствовал — это была боль. Боль и крики.
Боль, с которую я постоянно испытывал за те пол года, что провел на больничной койке.
Боль, которую я умолял отступить. Боль с которой я разговаривал.
Боль, с которой я сдружился!
Кроме криков боли и страдания здесь больше ничего не было.
Ни света, ни тьмы в привычном их понимании.
Не было и тела.
Только боль и возможность кричать.
А зачем пришло оно — короткое избавление от боли.
Но звук не ушел — мои невидимые соседи? попутчики? единомученники? продолжали подвывать, скулить, хныкать.
Когда же пришёл ОН — все разом стихли.
Как я почувствовал ЕГО присутствие?
Этого просто нельзя было не почувствовать, не заметить, не разглядеть, не обратить внимание.
Чудовищной силы энергия развернула меня направив мое бесплатное Я в сторону где теперь находился Он.
ОТРЕКИТЕСЬ ОТ ЛОЖНЫХ БОГОВ, ИБО КРОМЕ МЕНЯ ИХ НЕ СУЩЕСТВУЕТ! ОТРЕКИТЕСЬ И УВЕРУЙТЕ В МЕНЯ!!!
Будь у меня ушные перепонки, то они наверняка лопнули бы.
Но я был лишь бестелесной энергетической сущностью.
Меж тем мои невидимые соседи истошно завопили:
— Ты! Ты наш единственный Бог!!!
Я — ВАШ БОГ И Я БЕЗЖАЛОСТЕН! ВО МНЕ НЕТ ВСЕПРОЩЕНИЯ! И ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ СТРАДАТЬ, ПОКА Я НЕ ЗАХОЧУ ОБРАТНОГО!!!
И чудовищная боль вновь навалилась на меня и тех, кто страдал вместе со мной!
* * *
Через пару минут отчаянных попыток запустить сердце, Павел осознал, что непрямой массаж бесполезен.
В этот миг ему захотелось упасть рядом с товарищем и рыдать от бессилия.
Наверное он так и сделал, если бы не существовал еще один, весьма нераспространенный способ запустить сердце.
Метнувшись к куче выброшенного на землю лута, Павел отыскал необходимую ему вещь — склянку с эликсиром здоровья.
Откупорив пузырек, Павел обильно полил руки жидкостью, пользуясь ей как антисептиком.
Из кучи оружия достал острый, как скальпель кинжал.
Не колеблясь ни мгновение, воткнул лезвие между рёбер на пару сантиметров и сделал длинный разрез.
Просунуть руку в грудину, через образовавшуюся щель, было не просто — для этого нужно было ломать ребра, но времени на это уже не было.
Павел начал просовывать ладонь в разрез. Сейчас он просто не замечал, как по его щекам текут слезы.
Мгновение спустя, он нащупал пальцами остановившееся сердце. Все что от него требовалось теперь — это сжать его!
