Я ещё не перевел дух, поэтому не сразу сообразил, что Петропавел до сих пор молотит меня по спине.
Ну, а сейчас то чего он хочет?!
— Ты какого…
Дольше договорить я не успел, так как именно в это самое мгновение случилось сразу две вещи: первое — я наконец то поднял глаза и увидел то, о чем мне сигнализировал Петропавел уже, как минимум, с минуту; а во вторых — там, где особо развитое воображение углядело бы у корня голову, открылся беззубый рот, и мандрагора издала такой дикий вопль, что я выронил её из рук, схватившись обеими ладонями за уши.
Громкий звук, был лишь частью проблемы. Её, так сказать, второй половиной.
А первая была в том, что наконец то появилась обещанная Гианой зеленая стража. Вот только до сего момента я и представить себе не мог, что же это будет означать в реальности.
Вместо сильных и проворных воинов, на защиту мандрагоре пришли те самые деревья, что были оплетены, растущими из растения, лианами.
Они уж взялись нас в плотное кольцо, исключая возможность вырваться из этого оцепления наружу. Ещё минута, максимум полторы, и стволы этих деревьев раздавят нас, переломав все кости. Если, конечно, раньше не проткнут нас ветвями-кольями, которые медленно разворачивались в нашу сторону.
Подозревая о том, что между растением и деревьями установлена связь как раз через эти лианы, я, выхватив Двуединого, одним ударом отсек пышную растительность.
Обвёл газами обступившие нас деревья, и понял то, что эффект от моего последнего действия был просто нулевой — зеленая стража продолжала своё триумфальное наступление.
Не зная, что делать дальше, я в приступе паники поднял меч, для того чтобы покрошить злосчастный корешок в винегрет, но Петропавел повис у меня на руке, не давая совершить задуманное.
Мандрагора верещала без умолку, поэтому расслышать то, что сейчас говорит мне Петропавел, не представлялось возможным.
Однако, он крутил у меня указательным пальцем перед лицом, намекая на то, что ему нужна одна минута.
Я кивнул, давая понять, что одну минуту могу и подождать.
И тут Петропавел сделал то, чего я от него, ну, никак, не ожидал.
Достав из-за спины мандолину, к которой практически ни разу не прикасался за последнее время, Петропавел заиграл.
Поначалу ничего не происходило. Но затем корень сменил тон, явно прислушиваясь к музыке, а затем и вовсе затих.
Вот тогда-то я и расслышал то, что играет мой напарник, тихо подпевая себе под нос:
Спи моя радость усни.
В доме погасли огни.
