И надо же было случиться такому совпадению! С каникул Шурик ехал в том же вагоне «Омск — Томск» с той же проводницей.
Он стоял с ней рядом в тамбуре, когда замелькали люди на перроне «Томск — I».
— Глянь-ка, паря! Должно быть, дело-то у вас всерьез закручивается. Вон она, голубка твоя, в шинелишке солдатской. Встречает тебя. Должно, невтерпеж.
Званцев ахнул от изумления. Таня! Да не одна, а вместе с Катей.
Он соскочил с подножки на ходу и оказался прямо перед девушками.
— А я гостинцы вам привез, — смущенно сказал он вместо приветствия. — Мешок пельменей. Сам делал. У меня мама по хозяйству совсем ничего, а у папы пальцев нет. Ребята помогали.
— В пути, где держал? — хозяйственно спросила Катя.
— В тамбуре.
— Боюсь, придется тебе смерзшийся конгломерат топором разрубать.
— Может быть, все-таки поздороваемся, — тихо сказала Таня.
— Ах, да! Здравствуй, Таня! Здравствуй, Катя! Как быстро каникулы пролетели, не правда ли? А вы почему здесь? Что-нибудь случилось?
— Случилось… — разом ответили обе.
Званцев не на шутку забеспокоился:
— С Ниной или Юрочкой?
— С ними все в порядке, — заверила Таня. — Они уже приехали. Побывали в институте и ждут у нас.
— Ничего не понимаю. Кого ждут?
— Тебя. Вот мы и решили тебя встретить и к себе при вести.
— У Феофании Дмитриевны тиф, или дом сгорел?
— Нет. Студенты возвращаются, и она уже сварила тебе суп. Поджаренным луком заправила, как ты любишь.
— «Все хорошо, прекрасная маркиза, — пропел Званцев, — за исключеньем пус-тя-ка».
— Все будет хорошо… — заверила Таня.
Они шли очень быстрым шагом с вокзала к Черепичной улице. Обе девушки были прекрасными спортсменками, и на летней спартакиаде в Новосибирске везде были первыми: Таня в прыжках в высоту, Катя — в длину, Таня — в метании диска, Катя — в толкании ядра. А в соревновании по ходьбе сестры так оторвались от своих соперниц, что, не желая обогнать друг друга, пришли к финишу обнявшись, завоевав по золотой медали.
Шурик привык обгонять любого, кто шел впереди. Но с мешком пельменей за плечами нелегко было ему поспеть за такими спортсменками.
— Так, значит у Феофании, у Юрочки с Ниной все в порядке, Значит, дело во мне. У прекрасной маркизы кобыла околела. А у меня? Выходит, снова тачка.
— Какая тачка? — удивилась Таня.
— Это когда себя побеждаешь.
— Ты не один.
— Кобылы у меня нет. Выходит с вольнослушанием трудности. В лаборатории не будут пускать?
— Допустим.
— Тепло, тепло. Близко, — вспомнила Катя детскую игру в жмурки.
