. Правда, командным верхам армии и Временному правительству удалось навязать многим комитетам другую роль, чем та, что отводилась им приказом № 1. В комитеты всех ступеней вводились офицеры. Задачей комитетов объявлялось содействие командному составу в поднятии боеспособности армии, укрепление дисциплины, наблюдение за хозяйственной деятельностью, проведение культурно-просветительной работы. «Роль комитетов в деле устроения жизни армии на новых началах огромна, – писал в апреле 1917 года один из офицеров 24-го Сибирского полка. – Это своего рода отдушина, где все накапливающееся в отдельных ячейках полка разряжается»
[14].
Тодорский не принимал участия в выборах первого состава полкового комитета: 13 марта он заболел и два месяца находился в госпитале. Однако от сослуживцев знал, что в комитет было избрано 26 человек, главным образом военные чиновники, писари, врачи. Большинство голосов в комитете принадлежало эсерам и меньшевикам. Они агитировали солдат за доверие Временному правительству, за доведение войны до победного конца, сопротивлялись демократизации армии. Знал Тодорский и о том, что с каждым днем усиливается недовольство солдат политикой соглашателей. О быстром росте сознательности стрелков свидетельствует изменение характера записей в журнале военных действий 24-го Сибирского полка за апрель-май 1917 г.
«2 апреля. Настроение у солдат очень хорошее. Никаких эксцессов в полку не было».
«8 апреля. Перед строем полка выступили члены Государственной думы князь Шаховской, Кузьмин и Макогон. Они поздравили солдат со свободой родины и призвали их к дружной работе, мощному удару по врагу. Энтузиазм неописуем. Членов долго качают и под несмолкаемое «ура!» несут в походную палатку, где их ждет скромный солдатский завтрак».
«9 апреля. Постепенно начинает докатываться до армии и производить свое губительное дело клич «долой войну». Сразу все под ногами зашаталось».
«22 апреля. Пропаганда Ленина, большевиков делает нас слабыми. Меры, принимаемые полковым комитетом, нельзя назвать удостаивающимися цели, а более радикальных мер принять нельзя».
«7 мая. Дисциплина сильно упала, причина – прокламации в духе Ленина...»[15]
Доверие солдат к меньшевикам и эсерам неуклонно падало. Они все больше склонялись к позиции большевиков, призывающих к новой, социалистической революции, новой по своим коренным задачам, характеру и движущим силам. Один из организаторов большевистских сил на Юго-Западном фронте, М. Н. Коковихин вспоминал, что бурные политические события весны семнадцатого года безжалостно разбивали иллюзии, учили окопников определять партии не по их словам, а по делам. «Жизнь каждым своим шагом агитировала за нас. А мы, большевики, всеми силами старались содействовать этому»
