Ох, и намыкался Профессор, такое пополнение тренируя. Теперь счастлив был. Тренировать остался другой офицер, а его с уже подготовленными бойцами, наконец, отправили на передовую.
Профессора звали Сергеем Васильевичем. Он в Город примчался прямиком из Крыма, а туда из Москвы. Известно о нём было мало, так как он не любил рассказывать о своей жизни. Но уже не раз успели отметить бойцы, что знаний у этого человека на академию наук достанет. О чём ни спросишь, всё знает. Особенно о том, что касалось войн всех времён и народов, да истории, да философии, да литературы… Да и на религиозные темы Профессор не хуже попа трактовал. А, пожалуй, что и лучше. Жаль, времени не хватало на разговоры эти — другим заниматься нужно было. Да и не все ведь просвещения жаждали, хотя свою «энциклопедию при погонах» ценили высоко, уважали.
А Олег не упускал случая оной воспользоваться. Сам он к наукам способностей никогда не имел, потому и о высшем образовании не помышлял. Вроде бы и ничего, да подчас при Мирке неловко становилось. Вот ведь голова! Школа с золотой медалью, институт с красным дипломом, прекрасный врач… А Олег рядом с ней вахлак вахлаком. Только что в живописи маленько поднаторел, пока репродукции для Галинки выискивал. Книги, правда, почитывал, да и то с ленцой. А Мирка пеняла, настаивала, чтобы он читал и писал сам. Без чтения, — говорила, — сам не научишься писать по-настоящему. Да он и не стремился, в общем… Всё равно ведь Толстым не станешь, как мать-покойница говорила.
Олег рос без отца. Тот, ещё когда ему не было и двух лет, сошёлся в командировке с другой женщиной да так и остался с нею в Киеве. У них родился сын, Лёнька. Олег ездил к отцу каждое лето, подолгу жил в его новой семье. С Лёнькой они были настоящими братьями и очень любили друг друга. Правда, в последний год пробежала меж ними кошка. Уж очень увлёкся братишка «романтикой» Майдана. Даже башку свою обкорнал — чисто кузнец Вакула, даже усы такие же. И мамаша его с папашей хороши тоже. С него-то что взять — мальчишка, считай! Но эти? Раиса Леонидовна, правда, никогда не отличалась умом, а всё больше настырностью и умением «дожать». Но отец-то куда смотрит? Совсем уже под каблуком у своей Раечки думалку отключил?
Нарочно не общался Олег с родными последние месяцы. На отца он и вообще два года зол был за то, что на похороны матери не приехал. Так и не бывал с той поры в Киеве…
А отца, между тем, не доставало. Не теперь только, а всю жизнь. Оттого ещё так тянуло Олега к Профессору — сыновним чувством. Нет-нет, а думалось, будь у него такой отец, может, и не был бы вахлаком, а совсем наоборот… Интересно, есть ли у Профессора семья? Не похоже… От семьи да налаженного быта, давно переступив сорокалетний рубеж, не срываются так очертя голову. «К чёрту за синею птицей», как любил он говаривать, цитируя белого генерала Маркова, о котором Олег прежде и слыхом не слыхивал.
