Ему всегда нравилась та непринужденная манера, с которой она говорила с ним, как будто ее не смущало, как он выглядит. Но потом ему с болью пришлось признать, что с другими она ведет себя точно так же.
Сегодня, когда она произносила клятву – Роберт невольно поморщился – и обещала любить и почитать его, ее голос дрогнул от волнения. Именно тогда он и начал по-настоящему злиться на нее. Кого она пыталась обмануть? Роберт знал, что она не любит его ни на грош. Такого просто не могло быть. Иначе она не выскочила бы из адвокатской конторы в самый критический момент, даже не обернувшись назад и не сказав ни слова о своих намерениях. Он провел день, парализованный страхом, что она ушла навсегда. Скрепя сердце, он продолжил готовиться к церемонии, хотя в душе знал, что может столкнуться с самым страшным унижением в жизни и быть отвергнутым.
Но хуже всего было постепенное осознание того, что, если она не придет, он этого не вынесет. Он уже никогда не решится сделать предложение женщине и навсегда останется зависим от милости своего брата. Жалкий приживал – вот кем он станет.
Поэтому, когда Дебора вошла в библиотеку, облегчение, которое он испытал, смешалось с возмущением, что он позволил этой девчонке взять такую власть над его жизнью.
А она в это время, похоже, думала лишь о том, чтобы разыгрывать из себя смущенную невесту.
И это снова заставило Роберта задаться вопросом: почему она считала, что должна что-то изображать? Зачем она мучила его, давая ему почувствовать, как все могло бы быть, если бы он встретил женщину, которая…
Тяжело вздохнув, Роберт повернулся, чтобы посмотреть на ее профиль.
О да, она бросила играть в ту самую минуту, когда поняла, что на нее никто не смотрит!
Но больше всего его злило, что даже несмотря на ее полное безразличие к нему, о котором он прекрасно знал, Дебора по какому-то странному капризу природы обладала властью вызывать в нем эти жгучие приступы желания уже одним тем, что сидела здесь и отстраненно смотрела в окно.
Неужели она ждала, что он постарается вывести ее из этого состояния?
Нет. Стоит ему пойти по этой дорожке, и он превратится в просителя, смиренно умоляющего ее о милости.
Что ж, ей предстоит понять, что он никогда и ни о чем не будет ее умолять!
– Напрасно вы сидите с таким нелепым надутым видом, – заявил он.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – сухо ответила она, бросив взгляд в сторону Линии.
– Вам не нравится, что Линии едет с нами? – Роберт нахмурился. – Придется потерпеть. Линии моя правая рука, я никуда не езжу без него, – начал он. Потом, посмотрев на левый рукав своего мундира, добавил: – Пожалуй, будет точнее сказать, что он моя левая рука. Я не могу без него обойтись. Он помогает мне сесть в карету и выйти из нее. А когда мы останавливаемся на ночлег, он подает мне еду, раздевает меня, моет и укладывает в постель. Он неотъемлемая часть моей жизни. А теперь и вашей тоже. Привыкайте!
