— Хорошо присмотрись, моя маленькая мальфетто, — рычит Терен. — Тебе нравится то, что ты видишь? — он насмешливо вскидывает голову. — Кто ты сейчас, Аделина? Королева Морских земель?
Я говорю себе оставаться спокойной, неуклонно встретить взгляд Терена.
— Твоя королева, — отвечаю я.
На его лице мелькает боль. Он ловит мой взгляд и отступает на шаг назад.
Цепи ослабевают.
— Ты не моя королева, — шипит он сквозь зубы. Серджо убирает свой меч и наклоняется ко мне.
— Смотри, — шепчет он, кивая на руки в цепях.
Я перевожу взгляд с глаз Терена вниз, на его запястья. Что-то привлекает мое внимание, что-то глубокое и красное. Капает из его запястьев и спускается по пальцам — след крови. Капли крови оставляют небольшие пятна на камнях прямо под ним.
Кровь? Я смотрю на нее, пытаюсь проследить за дорожкой. Она выглядит свежей, алой и влажной.
— Серджо, — говорю я, — он напал на стражника? Почему его руки в крови?
Серджо одаривает меня мрачным взглядом.
— Он истекает кровью из-за цепей на его запястьях. Из своих ран.
Из своих ран? Нет. Я трясу головой. Терен почти неуязвим; его сила гарантирует это. Любая рана, которую бы он получил, заживлялась бы прежде, чем могла бы начать течь кровь. Я скрещиваю руки и смотрю на него.
— Так значит это правда. С тобой что-то не так. — Я киваю на кровоточащее запястье Терена. — Когда это началось?
Терен снова изучает мое лицо, словно пытаясь понять, насколько я серьезна. Затем он начинает смеяться. Его смех — это низкий рык, тот, что растет, пока его плечи не начинают трястись.
— Конечно же со мной что-то не так. Со всеми вами что-то не так. — Его губы расплываются в широкой улыбке, которая пробирает меня до самых костей. — Ты давно это знаешь, разве не так, волчонок?
Со смерти королевы Джульетты прошло уже больше года, но я все еще прекрасно помню ее лицо. Сейчас я вызываю это воспоминание.
Постепенно я представляю иллюзию ее глубоких темных глаз и небольших розовых губ, скрывая под ними свои, ее гладкую кожу, что скрывает мои шрамы, ее густые темные локоны, скрывающие мои серебристые. Терен напрягается, когда моя иллюзия приобретает форму, он застывает на месте.
— Да, — отвечаю я. — Я всегда знала.
Терен идет навстречу мне, пока цепи не дают ему пройди дальше. Я могу чувствовать его дыхание на моей коже.
— Ты не достойна носить ее лицо, — шепчет он.
Я горько улыбаюсь.
— Давай не будем забывать, кто убил ее. Ты уничтожаешь все, к чему прикасаешься.
— Что ж, — шепчет он, возвращая мою улыбку, — тогда у нас много общего.
