– Это еще что за тетка?
– Сам ты тетка! Просто женщина.
– Ха, – Лехино лицо скривилось, – приемную семейку себе, что ли, нашла? Вот ушлая!
– Нет! Меня просто пригласили в гости.
– Эй, Агафонова, – он крепко схватил Юльку за запястье, она тут же начала вырываться, – давай-ка колись! Чем тут без меня занималась?
– Ты че, больной? Отпусти!
– Что за тетка? Пока все не расскажешь, телефон не отдам!
– Да просто чужая! – Юлька почти визжала. – Екатерина Родионова. Что-то там с книгами. Иди и погугли! Дебил!
– Э-э-э-э-эй, да вы задолбали на весь батор орать, – в прачечную, где происходило действие, заглянул Игорь, – я щас питалку позову.
– Ага. Всех позови, – предложил притихший вдруг Леха.
Он вложил в Юлькину ладонь телефон, развернул ее за плечи спиной к себе и дал пинка коленом под зад. Игорь дождался, когда девчонка выйдет, и захлопнул за ней тяжелую дверь.
В другой ситуации Юлька устроила бы истерику, как следует отпинала бы этого козла в ответ, но сейчас понимала, что с ним лучше не связываться. Он и так после очередного скитания по больницам вернулся контуженным. Юлька уже видела такое не раз. Тех подростков, которые позволяли себе хамство и драки при воспитателях, сдавали в психушку. А куда их еще, этих дебилов? Оставить в баторе нельзя, покалечат еще кого-нибудь. В больничке их кололи какой-то хренью, потом возвращали назад. Кто-то ходил притихшим несколько недель, кого-то хватало совсем ненадолго. После нескольких таких поездок в медицинских картах появлялись диагнозы – как минимум умственная отсталость. Но бывало и хуже. Правда, в их баторе директор каждого защищал до последнего, старался не допустить постановки безнадежных диагнозов. Понимал, что просто подростки бунтуют против своей идиотской жизни, а так никакие они не больные. Даже когда Макс год назад схватил его, взрослого человека, поднял над полом и попытался вышвырнуть в окно, не позволил испортить подростку судьбу. Хотя сам в больницу с инфарктом загремел. Директор понимал: ни учиться, ни работать с маркировкой «умственная отсталость» его воспитанников не возьмут. А другие директора не стеснялись писать в медкартах самые страшные и нелепые диагнозы. Юлька это знала точно, ребята из других детских домов рассказывали. На больных детей государство денег выделяет больше. Да и руководству легче откосить от ответственности в случае чего. Скажешь, что больные все, психи, и не станут директора детдома наказывать за то, что их воспитанники воруют и дерутся.
