— Мы тронуты, дядюшка, — вежливо оттеснив Тайвора от стола и ловко наполняя тарелки едой, ослепительно улыбнулась Окти, — но очень хочется есть.
— В обед от взгляда ее величества кусок в рот не лез…
— Да еще и десерт был пересолен… Кати залила слезами весь стол.
— Вы сами сидели как мокрые курицы, — беззлобно огрызнулась Кателла и вдруг запоздало всхлипнула, очевидно припомнив разбросанные на мокром песке пляжа неподвижные тела.
— Кати! — укоризненно глянула на нее Бет и вдруг задумчиво поинтересовалась: — Как вы думаете, спасатели рассмотрели достаточно, чтобы требовать от них немедленного сватовства?
— Тогда скажите мне, был там брат Тэри или нет, — подумав, сердито усмехнулась Августа, — и я немедленно предъявлю ему претензии.
— Но лучше промолчите, если меня таскал рыжий шут, я ему никогда этого не прощу, — в тон ей отозвалась Октябрина, и подруги сочувственно засмеялись.
— Тебя таскал Дун, — сообщила Олифания, возникая в незаметно для всех приоткрывшейся двери. — А Августу Карл очень решительно отобрал у Майзена и потом все пытался прорваться на женскую половину, убедиться в ее здравии.
— Правда? — вдруг растерялась напористая герцогиня Сарнская. — Фанья, ты же не шутишь?
— Ну наконец-то решился, — облегченно вздохнула Бет. — Прямо камень с плеч. А кто такой Дун?
— Командир отряда оборотней, — нехотя сообщил Тайвор. — Они утром пришли на помощь егерям.
Хоть и понравились ему сильные и ловкие парни, стремительно передвигавшиеся по имению, но герцог не мог считать простого оборотня хорошей парой для герцогини и королевской фрейлины.
— А он женат? — Судя по вниманию, с каким девушки смотрели на Фанью, они были убеждены в ее полной осведомленности во всех тайнах.
— Вдовец, — тихо вздохнула та, — уже лет семь. Но я вам ничего не говорила. И не сидите тут долго, Бет нужно отдохнуть. Утром жду как обычно.
Бледно усмехнулась и тенью выскользнула прочь.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
О событиях, происходящих далеко от южного побережья Идрийса
Солнце в этот раз почему-то покатилось за горы намного раньше обычного, однако Рада это открытие не остановило. Торопясь унести свою драгоценную ношу как можно дальше от того проклятого ущелья, он упорно двигался до тех пор, пока не начало стремительно темнеть. И только тогда свернул с тропы, вилявшей среди холмов, постепенно сменивших скалистые отроги. Пробрался между валунов по заросшей вязами и кустами облепихи ложбинке повыше к вершине ближнего холма, выбрал защищенную со всех сторон полянку и осторожно сгрузил на пригорок спящую кадетку.
