Распаковав и разложив по местам вещи, Флин спустился вниз. Не успела Джессика сказать ему, чтобы он прекратил свои горестные раздумья, как на пороге появился Джорди:
— Флин, ты вернулся! Как отдохнул со своей красоткой Поппи?
Джессика уставилась на Флина, гадая, что же тот скажет. Флин вздохнул:
— На самом деле не совсем так, как я размечтался.
— Не может быть, — ухмыльнулся Джорди. — Родители мешали вам заниматься сексом по ночам?
— Типа того, — устраиваясь на диване, буркнул Флин.
— Ты что, не собираешься ему ничего рассказывать? — вмешалась Джессика.
Джорди выжидающе уставился на Флина:
— Что рассказывать?
— Да ничего. Слушай, а пойдем посидим в каком-нибудь баре? — предложил Флин. Он, конечно, собирался рассказать обо всем Джорди, но сначала хотел хорошенько отредактировать версию и устроить так, чтобы Джессика не слышала, что он будет рассказывать Джорди. Его откровения по дороге из аэропорта были чем-то вроде неконтролируемого потока сознания, он не собирался рассказывать все это. Но ведь Джессика была такой хорошей слушательницей. Однако, если бы он поведал все то же самое Джорди, то чувствовал бы себя еще более унизительно. И пусть Джорди — его лучший друг, но некоторые вещи просто не стоит обсуждать с приятелями.
За кружкой пива в тихом уголке паба Флин объяснил Джорди, как вышло, что они поругались с Поппи, из-за чего весь отпуск пошел насмарку. Он рассказал ему историю с кредитной карточкой, но умолчал о том, что еще в этот день с ним случилось.
— Какой кошмар, — понимая, что надо бы как-то ободрить друга, воскликнул Джорди. Если бы он стал смеяться, то сделал бы ему только хуже.
— Да уж, — угрюмо сказал Флин.
— А я-то был просто уверен, что у тебя все шикарно.
— Хм, — неопределенно промычал Флин.
— Честно сказать, я тебе чертовски завидовал — она ведь такая красотка! Я представлял себе, как вы занимаетесь любовью под оливковыми ветвями, или под виноградными, или под еще какими-нибудь. Бьюсь об заклад, что легкий загар сделал Поппи еще более привлекательной.
Флин поморщился:
— Джорди, ты можешь прекратить все эти разговоры о том, какой она была сногсшибательной? Мне от них просто невыносимо становится.
— Я просто тебе сочувствую, — надулся Джорди.
— Ладно, давай сменим тему, — предложил Флин.
— Как скажешь, — согласился Джорди, а потом добавил: — Вынужден признать, что не хотел бы оказаться на твоем месте. Я не слишком тебя задел?
— Ну, что тут скажешь.
Какое-то время они сидели молча, уставившись в большие кружки с пенным напитком.
