— А усы — это тоже часть образа? — усмехаясь, спросил Николай
— Само собой! Я по ним узнаю, кого в зеркале вижу. Они мою морду внизу визуально расширяют.
— Это еще зачем? По-моему, твоя морда и так достаточно широкая.
— А как же! Чем шире наши морды, там теснее наши ряды!
— А как Вам, Ростецкий, удается так ловко говорить начальству правду и не быть при этом уволенным? — спросил Николай, с трудом сдерживая хохот. Этот вопрос интересовал не только его, а очень и очень многих.
— Ну, да это же совсем просто. Это еще в шестнадцатом веке не только знали, а даже на бумагу положили, я тут ничего нового не изобрел
Николай уставился на собеседника, озадаченный
— Просто все, просто, Николай Владимирович. Никколо Маккиавели, его сочинение «Государь», от которого и пошел тот самый упоминаемый раньше в Правде в самом негативном свете «маккиавеллизм». Само собой, когда книга попала в руки, стало интересно, чего ж там такого страшного для КПСС написано.
— Ну и..?
— Много чего интересного и полезного написано, рекомендую. В частности, о том, что благоразумный государь должен выделить несколько мудрых людей и им предоставить право говорить все, что они думают, да и на советах вести себя с ними так, чтобы знали — чем правдивей выскажутся, тем больше угодят. Вот только одно условие неприятное соблюдать надо…
— Это какое же?
— Говорить правду можно, да и нужно, но! Только о том, о чем сам государь спрашивает. Да еще, так, чисто по ходу дела, надо бы и мудрым быть.
— Или казаться таковым для государя.
— А вот если государь не отличает мудрых людей от дуралеев или требует того, чтобы ему все льстили, то он быстро трон теряет. Про это же как раз в главе «как избежать льстецов» написано. Без правдивых сведений много не наруководишь. Этому, кстати, Политбюро, ругавшее через Правду макиавеллизм — лучшее подтверждение. Слушали только то, что им нравилось, слушали, вот и дослушались..
— Эт ты точно сказал…
— Ладно, если серьезно, помощь какая нужна? Чем смогу, помогу, только знать бы чем именно. Ох, и неспроста с тобой такое приключилось. Не завидую…
— Ты-то нет, а остальные?
— Плюнь. Если перевешать всех дураков, то, при жестких, но, тем не менее, правильных критериях глупости останется максимум два-три процента населения. Как сказал Бернард Шоу, два процента населения думают, три — думают, что думают, а остальные скорее сдохнут, чем начнут думать.
— Ладно, за помощь заранее спасибо, хотя какая именно нужна — хрен его знает. Определюсь — приду.
