Вот на следующий день, когда и Ярославль остался далеко позади, мы пристали к берегу, через час стемнеет, а нам ещё ужин готовить. Так что когда баржа встал у берега, да и баркас тоже, прихватив лаек, обоих юнг что рвались со мной, а главное винтовку, я направился на охоту. Дед, оставшийся за ставшего, знал что делать, не в первый раз лагерь разбиваем, поэтому я был спокоен. Вокруг стоял вековой лес, приходилось в некоторых местах прорубаться, но ничего. Сначала Волк выгнал под выстрел зайца, а потом двух фазанов подстрелили.
Вот тут и Баламут стал подавать голос, причём лаял зло, заполошно, не как на дичь. Юнги несли разделанную добычу, не зря же я их взял, поэтому подхватив винтовку, я рванул на голос пса. Гавкал тот недолго. Что именно тот обнаружил, выяснить удалось быстро. Сначала попадались деревья с поломанными верхушками, а потом обнаружили сам корпус рухнувшего на лес самолёта.
- Немец, - сходу опознал я. – Бомбардировщик.
- Воняет, - сморщился Олежек. Димка только кивнул, зажимая нос.
- Значит, кто-то из экипажа остался внутри. Ладно, стойте тут я всё осмотрю.
Достав из кармана большой платок, я завязал его на лице вроде повязки, действительно пахло мертвечиной, и стал подбираться к нему ближе, чтобы через пролом заглянуть внутрь. Это был уже знакомый мне дальний бомбардировщик. Про них в газетах писали, вроде называется «Хейнкель 177», в этом году выпускать начали. Именно такой мы видели, когда покидали Москву. Конечно, пострадал тот серьёзно, но ценного на борту хватало. Тем более тот планировал, пока не коснулся верхушек деревьев, а не падал пикируя. Внутри находилось два члена экипажа, пилот и видимо штурман, они были убиты, когда наш истребитель дал очередь по кабине. Причем, судя по зимним комбинезонам, сбили их уже давненько, но наших тут не было, всё на месте. Крикнув мальцам, чтобы хватали добычу и бежали в лагерь, взяв Волка, тот не даст заблудиться, занялся дальнейшим осмотром. Баламут крутился вокруг, но не мешал, только фыркал от вони. Пацаны уже убежали, пусть приведут помощь и возьмут мой ящик с инструментами. Кстати, судя по пометкам на карте штурмана, сбили их ещё в марте.
Помощь незадолго до темноты прибыла, их Волк привёл, дед был тут же, я уже снял с тел пилотов всё самое ценное, даже парашюты из-под них выдернул, не побрезговал. Хотя мутило, ещё как. И прикидывал, как снять радиостанцию. Та вроде была целой. Так что с прибывшей помощью работа закипела. Мы сняли все три зенитных пулемёта, два крупнокалиберных, и один под винтовочный патрон. Я не поленился и, раскопав сплющенную носовую часть смог извлечь одну автоматическую пушку. Вторая повреждена была. Но поделилась боеприпасом и запчастями. Чтобы добраться до неё, рубили топором фюзеляж. Отсек для бомб тоже осмотрели, пустой, где-то сбросить успели. Парни всё снятое на самодельных носилках уносили на берег, тут до него по прямой метров шестьсот было, а мы продолжили. Снимали всё, радиостанцию, как приёмник, так и передатчик, со всеми антеннами проводами я снял сам. Сиденья, да всё что могло пригодится. Работали почти до двух часов ночи, но справились.
