Я впервые всерьез задумалась о своей личной жизни и о детях. Почему у меня их нет? Их, этих детей, хватало у моих любовников, начиная со Славы, у которого было аж трое. Мой декретный отпуск даже никогда не рассматривался, я ведь деловая женщина. Но сейчас-то что мне мешает?
Мысль о детях, видимо, и была решающей в выборе мною мужчины. Передо мной был идеальный отец, и я не могла не думать о нем, когда ходила по своим комнатам, размышляя, в которой же из них лучше устроить детскую? Эти мечты так и могли бы остаться мечтами, если бы не случай.
В нашем парке есть знаменитый на всю округу родник, по выходным к нему настоящее паломничество. Поэтому я предпочитаю ходить за родниковой водой в будни и лучше по вечерам. У меня есть фонарик, меня и зимние вечера не пугают. Не люблю стоять в очереди.
Но в этот раз я не взяла фонарик, мне показалось, что когда вокруг лежит снег, то и так светло. Спохватилась я уже на полпути к роднику и не захотела возвращаться. Снег-то снегом, но началась оттепель, и тропинка в парке сделалась коварной. Так что свой фонарик я напрасно не взяла. К воде идет длинный крутой спуск, а в этот зимний вечер случился гололед. Поэтому я поскользнулась буквально на последней ступеньке и загремела бы на землю, если бы меня не подхватили сильные руки:
– Осторожнее!
Какое-то время я была у него в объятиях, но не видела его лица. Сердце все равно застучало так, что я испугалась. Эти удары, наверное, слышит вся округа! Мужчина, который не дал мне упасть, держал меня бережно, надежно и крепко, но не тискал в объятиях и не пытался перейти границу дозволенного. Я чувствовала его запах и по спине бежали мурашки. Все тело размякло, ноги сделались ватными, руки цеплялись за мощную шею, мне не хотелось их разжимать. От него пахло мокрым снегом, сигаретами и чуть-чуть одеколоном. И еще чем-то родным. Детьми, наверное. Материнский инстинкт у женщины сильнее всех прочих. Даже у тех, кто так и не стал матерью. Поэтому я повисла на своем спасителе, как плеть, мечтая, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
– Посветить вам? – заботливо спросил он, разжимая руки.
Это была безликая забота сильного о слабом. Точно так же он включил бы свой фонарик и для старушки, пришедшей за водой, для одинокого пожилого мужчины, для инвалида с палочкой.
– Да, спасибо. – Я, опираясь на его руку, пошла к роднику. И вдруг торопливо начала оправдываться: – Фонарик забыла. Обычно не забываю, а тут…
