— Ото ж. Розумием.
— На соби бачимо.
Пытливо глядя в глаза мужиков, Федор будто выяснял, действительно ли им все понятно.
— Им нужна, — продолжал он, — Украина, чтобы выкачать из нее продовольствие, сырье, все ее богатства. Товарищи, у нас в руках теперь есть тайный договор, который немцы заключили с Центральной радой. Рада призвала немцев, чтобы они уничтожили большевиков, и отдает им за это всю Украину и все, что у вас есть!.. За первые же три месяца они должны вывезти шестьдесят миллионов пудов хлеба, сто тысяч голов рогатого скота, сто тысяч лошадей, четыреста миллионов штук яиц, один миллион гусей, один миллион прочей птицы!.. Это для начала, а если их не прогнать, то сил никаких нехватит, чтоб их насытить...
Люди стояли ошарашенные, не роняя ни слова, растерянно поглядывали друг на друга.
Только Петро, недавно появившийся и жадно слушавший все, что говорит Федор, внезапно прервал молчание.
— Що, голопупы бисовы, чули?.. А?.. Хреста на вас не оставять!.. Усе снимуть, шаровар не оставять...
— Постой, Петро, погоди, — тихо остановил его Остап, — дай говорить, ты потом скажешь.
— Товарищи, — продолжал Федор. — По всей Украине ходит немецкий пан, берет мужика за горло, давит железной лапой!.. А где ему противятся — там сжигает целые деревни, расстреливает народ тысячами... Но Украина больше не хочет молчать!.. Украина восстает против врагов!.. По всем губерниям народ поднимается целыми волостями и бьет немцев, выгоняет их со своей земли!..
Федор на миг остановился и стал что-то доставать из узкой складки нательной рубахи.
— Товарищи, я... — сказал он, прищуриваясь, — я вам прочту то, что написал один большевик, — он развернул смятый клочок газеты, — этот большевик товарищ Сталин, комиссар по делам национальностей, лучший друг и сподвижник Ленина. Вот что он пишет: «Против иноземного ига, идущего с Запада, Советская Украина подымает освободительную отечественную войну, — таков смысл событий, разыгрывающихся на Украине...». Понимаете — оте-че-ствен-ную войну!.. Немцы захватили Украину, как семьсот лет назад захватили татары, и так же грабят ее, разоряют, так же убивают, сжигают, берут в плен, превращают в рабов!.. Товарищи, те времена прошли, теперь нас в рабов не превратят, украинский народ отстоит свою свободу, свою землю, свою батьковщину...
Долго еще говорил Федор...
Кончив, он сел на траву, снял фуражку и вытер большим платком вспотевшее лицо. Затем бережно сложил газетную вырезку и тихонько, точно боясь повредить ее, твердыми, плохо сгибающимися пальцами стал вкладывать в узенький разрез кожаного ремня.
