), беспринципная и охочая до власти племянница, когда ее взгляд, блуждая по обширной ванной, вдруг отметил странную деталь — и, приглядевшись, она увидела торчавшую меж флаконов открытку.
Открытка была периода президентской гонки, на ней был изображен Делберт, а на заднем плане его семья, в том числе и она сама, облаченная в золотистое платье. А на обратной стороне были начертаны уже знакомые ей слова: «Бабочка вспорхнула с вьющейся розы, напуганная появлением в беседке графини».
Подписи на этот раз не было, но она и так прекрасно понимала, от кого был этот привет. От Гордиона.
Который таким образом давал ей понять, что он находится рядом и наблюдает за ней.
Милена, заметив открытку — и уже зная, что на ней написано, — выскочила из ванны, да так неудачно, что поскользнулась и едва не полетела обратно, что могло бы закончиться для нее переломами.
Держа в руках открытку, женщина перечитывала бесхитростный текст снова и снова. И в ее голове крутилась одна и та же мысль.
Он здесь! Он здесь! Он здесь!
* * *
Милене сделалось очень страшно. Она не захотела снова погружаться в теплую воду. Завернувшись в халат (конечно же, с золотой монограммой — иных в резиденциях Делберта не водилось) и дрожа, она распахнула дверь в свои апартаменты — и вдруг вообразила, что Гордион поджидает ее здесь, в погруженной в полутьму комнате.
И что он пришел не затем, чтобы получить от нее сведения о муже-президенте, а чтобы убить ее.
В спальне никого не было, но Милена, дрожа еще сильнее, заставила себя заглянуть под кровать с балдахином, будучи практически уверенной в том, что там притаился монстр.
Как в ее старых детских кошмарах.
Никого там, разумеется, не было. Тогда Милена вылетела из спальни в гостиную, не сомневаясь, что Гордион восседает на диване и ожидает ее с кривой ухмылкой на лице. Пусть так, но тогда она хотя бы узнает, кто является этим мерзким садистом, нарушившим многолетнее молчание и явно работающим на коварных русских.
Она бы не удивилась, увидев на диване Ясну. Или одного из ее сыновей. Или Злату. Или Джереми. Или даже Шэрон.
Но все дело в том, что на диване никого не было!
Тяжело дыша, Милена вдруг поняла, что находится на грани нервного срыва. Она рассмеялась и сама повалилась на диван, на то самое место, на котором в ее разыгравшемся воображении должен был ожидать ее Гордион.
Нет, в самом деле, надо обратиться к врачу, не исключено, что непосредственное отношение ко всем этим участившимся истерикам и страхам имеет менопауза и что…
