Они тем временем поднимались куда-то вверх по неосвещенной пожарной лестнице.
— Ни с кем, кроме него, не говори, ни на что не обращай внимания. Дежурная по этажу предупреждена, — вещал милиционер. — Ага, вот и пришли!
Он распахнул тяжелую дверь, и в глаза Милене ударили снопы света. Она ступила на красную ковровую дорожку, увидела лепнину на потолке, шелковые обои, золоченые канделябры.
Неужели она находилась не в сказке, а в центре Экареста?
Впрочем, если это и была сказка, то жуткая. Милиционер за ней не пошел, а дал напутствие:
— Номер восемьсот восемь, с левой стороны. Ну, давай! Потом, когда все закончится, вернешься тем же путем. Меня дежурная предупредит, я тебя внизу караулить буду. С богом, Милена!
Милена не удивилась, если бы этот смешной тип, который, вне всякого сомнения, был предприимчивым мерзавцем, отечески чмокнул ее в лоб.
И отправил бы затем к клиенту.
Девушка, зажав в руке пакетик, двинулась по коридору. Внезапно одна из дверей открылась, оттуда вышел пожилой, но хорошо сохранившийся мужчина с тонкими усиками и в иностранном прикиде.
— Buongiorno, — произнес он, вскидывая брови, и Милена пробормотала отчего-то по-немецки (второй иностранный, преподаваемый в школе, она знала еще хуже, чем первый):
— Гутен таг.
Иностранец подмигнул ей, но тут из недр номера появилась разряженная, благоухающая парфюмом дама средних лет. Завидев Милену, она нахмурилась и, напустившись на своего тотчас поникшего спутника, выдавая с пулеметной очередью что-то весьма нелицеприятное, видимо, по-итальянски, захлопнула перед носом девушки дверь.
Милена прыснула, отчего-то вспомнив старые фильмы с Софи Лорен, и пошла по коридору дальше. И заметила дверь с номером «808» — она была приоткрыта.
Милена постучала, а затем, набрав в легкие воздуха, шагнула в просторный коридор.
Она не знала, что говорить, поэтому произнесла:
— Hello?
Причем вышло именно что с вопросительной интонацией, как-то жалко и беспомощно.
Раздались шаги. Отчего-то она ожидала, что тип, которого ей предстояло обслужить, будет старым, жирным и вонючим — некое подобие прокисшего сеньора Помидора. Но вместо этого в коридоре появился симпатичный светловолосый мужчина лет сорока, с голой мускулистой грудью и обернутым вокруг бедер полотенцем.
— Привет, — проговорил он на неплохом герцословацком, хотя с явным английским акцентом. — Закрой, пожалуйста, дверь.
Милена подчинилась, и пакет, выскользнув, упал на пол. Она бросилась его поднимать, а мужчина, уже стоя около нее, взял ее за руку и произнес:
