Ответ «поехал на работу…» — мне показался очень занятным, и, чтобы хоть как-то приоткрыть завесу над тайной, окрашивая голос небрежной простотой, я спросил:
— Когда он вернулся из командировки?
— Еще вчера! — ответил женский голос в трубку, но он тут же осекся: — Простите, кто его спрашивает?
— Христос воскрес! — проговорил я, продолжая игру. — Не забудьте передать ему, что жду с нетерпением Иудиного поцелуя.
В трубке затрещало, потом ответили, что непременно все как есть передадут.
Я повесил трубку и задумался, расшифровывая на свой лад телефонный разговор.
Повременив еще с полчаса, повторил звонок и, услышав голос Лешки, извинился, что задержался со звонком.
— А я сижу у телефона и жду, — ответил Лешка бесцветным голосом безразличия. — Когда отчаливаешь?
Я ответил, что через сорок минут.
— Жди, — сказал Лешка, выдавая волнение, — я сейчас на такси подъеду.
Я взял портфель и скрылся за щитком табло на перроне, чтобы отсюда наблюдать за появлением Лешки.
И вот рядом с образом воздушно-легкой девочки в плиссированной юбочке из белого шелка заколебался в воздухе и образ Лешки, направляющегося к месту встречи, хохочущими глазами выискивавшего меня в толпе.
— Здравствуй! — сказал я, подходя сбоку и ставя портфель между собой и им.
Девочка, откровенно уставившись на меня, поглядывала снизу вверх, но, быстро удовлетворив любопытство, заскучала от ординарности объекта и нетерпеливо дернула Лешку за руку.
— Чего это ты надумал возвращаться? — вдруг спросил Лешка, одергивая девочку.
— Так надо, — ответил я и таинственно улыбнулся. — Это все, что я могу тебе сказать.
— Ладно, — сказал Лешка и огляделся по сторонам. — Как ты думаешь, мне нужно с тобой ехать? — спросил он, вырвав взглядом кого-то из толпы.
— Со мной нежелательно, — ответил я.
— Ладно, — ответил он и вернулся из толпы, в которой кого-то углядел. Тот, наверное, ушел, чтоб не отвлекать.
— Вот и замечательно, — сказал я и погладил девочку по головке, чтобы убедиться в том, что это живое существо, а не мираж. — Как тебя зовут?
— Анюта! — засмущалась девочка и посмотрела на Лешку.
— Больше всего люблю на свете девочек и кукол, — сказал я Анюте и еще раз потрепал ее по головке, как когда-то, бывало, свою маленькую сестренку Мину. И почему-то вспомнил слова своего соседа по деревне, Чатала-оглы Мамеда-эфенди: «Какие красивые!.. Они красивы, пока остаются поросятами! Но мы из них выращиваем свиней!» Может, в этом ответе таилось мусульманское отвращение к свинье?!
