И с этого дня началась новая веха в жизни двора, близкая мне и моим сверстникам.
В этом дворе мы смотрели первые фильмы, слушали первые послевоенные марши духового оркестра нашего колхоза. Здесь разворачивались события последующих лет. Отсюда уходили первые «эмиссары» в соседний колхоз, чтобы совершить обоюдовыгодную сделку и многое другое по личной инициативе самого Беслама Иордановича, давшего новое толкование слову «эмиссар».
Я хочу рассказать одну небольшую историю, разыгравшуюся на моих глазах, а потому достоверную…
Как-то летним днем, когда я сидел на лавке перед магазином и глядел на ссорившихся воробьев на пьедестале, пришел Фрол Иванович и, погладив меня по голове, опустился рядом и завел разговор с вышедшим к нему Бесламом Иордановичем о пшенице, которую должны были завезти для распродажи колхозникам по льготной цене по случаю недорода в нашем колхозе. И в разговоре между двумя этими людьми я и услышал нечто такое, что не имело никакого отношения к пшенице и другим подобного рода делам.
— Долго ли будет мозолить глаза этот срам? — спросил тогда Беслам Иорданович, показывая похожей на женскую пухленькой ручкой с короткими и толстыми пальцами в сторону пьедестала.
Фрол Иванович поднял глаза на пьедестал, хорошо отсюда просматривавшийся, и улыбнулся. Воробьи, нахохлившись, шумно делили срез пьедестала.
— Это вовсе не срам! — возразил Фрол Иванович Бесламу Иордановичу, что-то обдумывая. — Это — ценная порода. Со временем используем по назначению…
— Ценная-то ценная, — подхватил Беслам Иорданович и, поморщась как от боли, добавил: — Хоть бы корзину с цветами, что ли, поставить…
— Можно и корзину, — согласился Фрол Иванович, он же бухгалтер колхоза, должно быть, ведя сложные бухгалтерские операции в уме. — А что, это идея! — И после небольшой паузы с улыбкой присовокупил: — Не поднять ли тебя на него?.. Ты видный такой и в меру грузный… А что…
— Меня-то за что? — не ждавший такого оборота, волнующе придыхая, спросил Беслам Иорданович, он же завмаг и большой ценитель формы и содержания. — Есть у меня на примете один предмет, способный украсить эту ценную породу. Сделан он из бронзы. Говорят, ученый… — И завмаг движением пухленьких рук описал в воздухе бронзовый лик. — Надо бы посмотреть. Это в соседнем колхозе «Рассвет».
— Ну что ж, функционируй! — сказал Фрол Иванович и встал, возложив устройство пьедестала на Беслама Иордановича, на что в свою очередь завмаг ответил определенно:
