Энгельмейер вместо ответа только махнул рукой.
– Здесь пока будут базироваться только наши аппараты, – продолжал лейтенант. – Может, еще четвертый «Финист», переставим его на колеса. Только вот кому на них летать? Нас четверо, Марченко, Качинский да вы – вот и все пилоты.
– А Кобылина забыли? Он уговорил, чтобы его научили летать. Викториан Романович не возражал. Так что одним пилотом больше, а скоро будет еще двое: один наш, бывший наблюдатель, и мичман из местных. Лобанов-Ростовский вернется из Питера – тоже переведем в пилоты. Правда, налет у них – воробей капнул, но ничего, газойль есть, подучим!
– Это вы с Качинским молодцы! – искренне похвалил Эссен. – И вообще, пора нам настоящую школу открывать. Сначала будем учить наблюдателей и мотористов, а там и за пилотов возьмемся. Будем создавать в России боевую авиацию!
– Дяденька мичман! Вас к дальней хате кличут! – раздался звонкий мальчишеский голос.
Эссен обернулся. К ним сломя голову бежал мальчишка лет двенадцати. Подбежал, перевел дух и выпалил, обращаясь к Энгельмейеру:
– Дяденька Рубахин свой самовар запалил, говорит, непременно надо чтой-то вам показать. Оченно просил!
Где-то я его уже видел, подумал Эссен, и вроде бы даже здесь…
– Это Васька, ученик рубахинский, – пояснил мичман. – Он с Александрово-Михайловского хутора, напросился к нам. Мы его поначалу турнули, а он, постреленок, упрямый – с мотористами задружился, молоко им с хутора таскал, возился с аппаратами – плоскости от масла отдраить, то-се… Сейчас вот помогает нашему великому химику. Все боюсь, как бы не взорвался.
– Значит, хочешь в авиаторы? – спросил Эссен мальчишку. – А не боязно, по небу летать?
– Так ить ваш Петька не боялся! – весело отозвался тот. – Мы с ним дружки были, купались вместе у скал. Он еще из ливорверта пулял, да так громко! Во, глядите!
На чумазой ладошке лежали две гильзы от «браунинга».
– Это Петька подарил, – похвастался мальчуган. – И брательнику моему тоже!
Эссен кивнул. Воспоминание о юном ирландце болезненно царапнуло по сердцу.
– А я вас, дяденька, знаю: вы приходили, когда летунов хоронили! – продолжал бестактный Васятка. – Вы будьте в надёже, за могилкой хуторские приглядывают…
Лейтенант покопался в планшетке, извлек шоколадный батончик.
– На вот, держи… авиатор!
