От Лорда Джона Грея
Мистеру Джеймсу Фрэзеру, эсквайру.
14 Апреля, 1773 года
Мой дорогой друг,
Я пишу тебе в добром здравии и надеюсь, что застал тебя и твоих близких в том же состоянии.
Мой сын вернулся в Англию, чтобы завершить там образование. Он с упоением пишет об этом новом для него опыте (прилагаю копию его последнего письма) и заверяет меня в своем полнейшем благополучии. Что важнее, моя матушка тоже уверяет меня, что он всячески процветает, хотя я предполагаю – скорее из ее недомолвок, – что он привнес стихию смятения и хаоса в привычный уклад.
Я в свою очередь должен сознаться, что ощущаю нехватку вышеупомянутой стихии в своем хозяйстве. Ты был бы удивлен, если бы увидел, какой размеренной и упорядоченной жизнью я теперь живу. Все же этот покой мне в тягость, и хотя физически я совершенно здоров, я ощущаю, что дух мой угнетен. Боюсь, я отчаянно скучаю по Уильяму.
Дабы отвлечься от одиночества, с недавнего времени я придумал новое занятие – виноделие. Вынужден признать, что результаты уступают успехам твоей винокурни, и все же тешу себя надеждой, что хотя сейчас пить это совершенно невозможно, постояв пару лет, мой напиток может стать годным к употреблению. Ближе к концу месяца вышлю тебе дюжину бутылок вместе с моим новым слугой, мистером Хиггинсом, чья история должна показаться тебе весьма занятной.
Возможно, ты слышал что-нибудь о постыдном скандале, произошедшем в Бостоне тремя годами ранее, в марте. В газетах и листовках мне часто встречается слово «резня», которое я, будучи посвященным в дело, считаю абсолютно безответственным и неточным.
Я не присутствовал лично, но беседовал со многими офицерами и солдатами, которые там были. Если они говорят правду, а я им верю, то взгляд на события, представленный в бостонской прессе, просто чудовищен.
Бостон во всех отношениях настоящий рассадник республиканских настроений, а так называемые «маршевые общества»[28], которые толпами собираются на улице при любой погоде, – не более чем предлог для сборищ бандитов, чья главная забава – досаждать расквартированным здесь войскам.
По словам Хиггинса, из страха перед этими бандитами мужчины в мундирах не рискуют выходить на улицу поодиночке. Даже когда солдаты превосходят их числом, мятежные настроения среди людей вскорости заставляют их ретироваться назад в казармы, если только воинский долг не вынуждает к действиям.
