– Вот, видите? – Джейми осторожно провел пальцем по ежику оставшихся волос, показывая несколько глубоких царапин, которые пересекали огромный синяк. – Твоя тетя права, Йен: на тебя напало дерево.
Йен едва приоткрыл один глаз.
– Кто-нибудь говорил тебе, дядя Джейми, какой ты отменный шутник?
– Нет.
Йен закрыл глаз.
– Должно быть, потому что шутник из тебя так себе.
Джейми улыбнулся и сжал плечо Йена.
– Значит, уже чувствуешь себя получше, да?
– Нет.
– Что ж, штука в том, – вклинился майор Макдональд, – что парень встретил каких-то бандитов, так? Есть причины думать, что это были индейцы?
– Нет, – снова сказал Йен, на этот раз открыв глаз целиком. Он был абсолютно красный.
– Это были не индейцы.
Макдональд, кажется, не был доволен таким ответом.
– Как ты можешь быть уверен, парень? – спросил он довольно резко. – Ты ведь сказал, там было темно.
Я увидела, как Джейми озадаченно посмотрел на майора, но не стал его перебивать. Йен издал тихий стон, тяжело вздохнул и ответил:
– Я чувствовал их запах, – выдавил он и почти сразу добавил: – Кажется, меня сейчас вырвет.
Он приподнялся на локте и тут же совершил обещанное. Этот факт быстро положил конец всем дальнейшим расспросам. Джейми увел майора Макдональда на кухню, предоставив мне разбираться с беспорядком и укладывать больного.
– Можешь открыть оба глаза? – спросила я, когда он уже лежал на боку в чистой одежде и с подушкой под головой.
Он послушно исполнил, о чем я просила, заморгав от яркого света. Голубоватое пламя масляной лампы дважды отражалось в глубине его глаз, но зрачки сразу сузились – причем синхронно.
– Хорошо, – резюмировала я и поставила лампу на стол. – Не трогай, пес, – сказала я Ролло, который принюхивался к необычному запаху лампы, – ее топливо представляло собой смесь слабого брэнди и скипидара. – Сожми мои пальцы, Йен.
Я протянула ему большие пальцы обеих рук, и он медленно обхватил их широкими мосластыми ладонями. Я провела стандартные тесты на наличие нарушений нервной системы, заставляя его сжимать, тянуть и толкать их, и завершила осмотр, послушав его сердце, которое билось обнадеживающе ровно.
– Небольшое сотрясение, – заключила я, выпрямляясь и улыбаясь ему.
– Ммм, да? – уточнил он, неуверенно косясь на меня.
– Это значит, что у тебя поболит голова и тебя будет мутить. Но через пару дней все пройдет.
– Это я и сам мог тебе сказать, – пробормотал он, укладываясь обратно.
– Ты мог, – согласилась я. – Но ведь «сотрясение» звучит гораздо серьезнее и важнее, чем «раскалывается голова», не так ли?
