— Знаете, я наверняка вас разочарую, мне в общем-то нечего рассказывать.
— А я так уверен в обратном, ну не томите, профессор.
— Хорошо, хорошо, раз уж вы хотите, извольте. Приехав в Венецию, я перво-наперво исследовал небольшое полотно Джорджоне, оно хранится в Академии и называется «Гроза». Сколько чернил пролито по поводу этой картины, не так ли? Сколько людей ломали голову над тем, что же там делают эти два персонажа — солдат и обнаженная цыганка. И почему они расположены на таком расстоянии друг от друга? Может, мужчина там, чтобы защитить женщину? И почему она смотрит зрителю прямо в глаза? Так вот, как я уже говорил, в этом конкретном случае рентгенография не столько дает ответы на вопросы, сколько порождает новые. Вообразите, с помощью рентгеновских лучей я открыл, что художник первоначально хотел изобразить вторую обнаженную женскую фигуру, моющую ноги в ручье, но потом внезапно превратил эту найду в одетого солдата, которого вы видите на полотне сегодня. Две женщины в первом варианте картины — мужчина и женщина в окончательном! Вот все, что я могу сказать об этом произведении, так и не раскрывшем своих тайн!
— Все это интересно, в самом деле интересно, но скажите, что вы узнали о полотнах Тинторетто?
— Тинторетто? Да ничего… Ничего особенного…
Марко Дзампьеро вновь вытер лоб платком. Понимая, что попутчик хотел бы получить более конкретный ответ, он заплетающимся языком продолжал:
— Вам, наверное, было бы интересно узнать кое о каких моих открытиях. Дело в том, что в «Распятии» несколько персонажей были дописаны уже после того, как картина была закончена… А, например, в «Поклонении пастухов» изменен цвет складок одежды. Но уверяю вас, кроме этого, я действительно ничего интересного у Тинторетто не нашел.
— Так-таки и ничего, профессор?
— Нет, нет… ничего… уверяю вас… Теперь, если позволите, я хочу немного подремать… Дорога до Рима утомительна.
Сказав это, Марко Дзампьеро прикрыл лицо поднятым воротником пальто, вытянул ноги, глубоко вздохнул и закрыл глаза.
— Профессор, профессор, если вы хотите спать ангельским сном, у меня есть с собой великолепное снотворное.
Марко Дзампьеро, невнятно пробормотав дежурные слова благодарности, знаком дал понять, даже не открыв глаза, что отказывается от предложения.
— Но я вам настоятельно рекомендую, таблетки действительно очень хорошие…
— Да говорю вам, не надо, — недовольно пробурчал профессор.
— А я говорю, надо, я уверен, вы примете…
