А в саду великих касиков бродят красивые звери с человеческими глазами, печальными и добрыми. На голове у них ветвистые сучья. Это олени.
Здешний большой бохио поменьше лиссабонского, но всяческих диковинок в нем тьма-тьмущая. Чего стоят одни зеркала — плоские камни во всю стену, в них ты отражаешься, как на тихой глади Озера Духов. Или очаги-камины, которые целиком пожирают большие деревья. Или картины из мелких камешков, они тоже во всю стену. Или светильники, в которых горят сразу великое множество белых и желтых свечей, а отблески пляшут на полах, выложенных красным, зеленым и белым камнем.
Блеск двора их высочеств приводил пленников в изумление. А между тем послы королей Англии и Франции, Венецианской Сеньории и императора Максимилиана твердили в своих донесениях, что Изабелла и Фердинанд государи скаредные, что двор их убог, что сами они трижды перелицовывают свои одежды и наводят экономию даже на корме для собак.
Он и постоянной резиденции не имел, этот двор; он кочевал по стране к вящей выгоде королевской четы, ибо издержки на содержание государей-скитальцев принимали на себя те города и селения, где на неделю или на месяц останавливался царственный табор.
Но зато у их высочеств войска было больше, чем у Карла VIII Французского и Генриха VII Английского. Зато ни одна страна Европы не имела такой армии инквизиторов, доносчиков и соглядатаев, как Кастилия и Арагон. Зато укреплялись в этих королевствах основы единодержавия и единоверия.
Довелось однажды Диего в свите адмирала посетить барселонский морской арсенал. Близ арсенала Диего попал в квартал портовой голытьбы. Грязь, теснота, зловоние этих мест потрясли Диего. «Как же так? — думал он. — Ведь не только великие касики Кастилии и Арагона, но и все их приближенные живут в просторных бохио, едят на золоте и серебре, а рядом, в двух шагах от этих светлых и чистых палат, люди, бледнолицые люди вповалку лежат на гнилой соломе и гибнут от голода».
На Острове Людей не все живут одинаково. У Гуабины три жены и очень большой бохио, у безродного набории одна жена и маленький каней, но и великий касик Гуабина, и чужак-набория спят в гамаках из волокна кабуйи, едят макрель и кассаву, пьют отстоявшийся сок юкки и рыхлят землю острыми коа. Правда, нет у них ни ковров, ни зеркал, ни сосудов из прозрачного камня-стекла. Однако в хижинах барселонского предместья только одна солома, да и та прелая.
Настал день троицы, и в Сео, барселонском кафедральном соборе, всех шестерых пленников торжественно ввели в лоно истинной веры.
