— Поймаем десятую и повернем к берегу, — говорит Ягуа. Голос у него тусклый, ему теперь все безразлично. Каона! Недобрые духи ослепили тебя, ты играешь с псицей-алкой и не замечаешь, что великий рыболов сердит и обижен.
В десятый раз разматывается леска. Ягуа выбирает слабину, тянет леску к себе. Удивительно, ворот дрожит, леска натянулась, но она почему-то не хочет наматываться на ворот. Ах, вот в чем дело! Гуаикан присосался к большой рыбе. Леска круг за кругом свертывается с барабана, каноэ теперь на привязи, оно мчится к белым камням, рассекая упругие воды.
Вдруг его резко заносит вправо. Толчок — и Ягуа падает. Плечом он задевает за ручку ворота, тонкая струйка крови бежит от плеча к локтю.
— Каона, Каона, камни схватили бечеву! Я туда, к камням. Греби за мной!
До белых рифов легко можно добросить камень, такому пловцу, как Ягуа, ничего не стоит одолеть это расстояние. Обгоняя стайки пестрых рыбешек, он уверенно плывет к рифам. Вот они, эти зловредные камни. Огромные, замшелые, а на них склизкие зеленоватые бородки.
Леска уходит в зазор между двумя камнями. Ягуа тянет ее на себя, но она не поддается ни на волос. Он всплывает, снова ныряет и хватает за леску. Хвала духу Большой Соленой Воды, леска вырвалась из плена. Вырвалась и понеслась прочь, обжигая ладони.
— О Мабуйя! Так вот кого поймал гуаикан!
Пытаясь оборвать леску, бесновалась над рифами огромная акула. Исчадье морской бездны учуяло главного врага. Акула ринулась в атаку. Ягуа нырнул ей навстречу и проскользнул под ее брюхом. Вынырнул и снова погрузился в воду. Акула перевернулась на спину, она изготовилась к последнему броску. На Ягуа надвинулась острозубая пасть. А в глазах плыли темные круги. До Страны Вечных Теней оставался один шаг.
Мимо промелькнуло нечто маленькое, рыжее, быстрое. Затем раздался жалобный визг. Буйя принесла себя в жертву ради хозяина. Страна Коаиваи отодвинулась на три шага, спасения еще не было, была лишь короткая отсрочка.
Каменный топор рассек акуле лоб. Следующий удар пришелся ей в глаз. Каноэ круто накренилось на левый борт, девушка едва удержалась на ногах, топор выскользнул из ее рук. Напрягая все силы, она втянула Ягуа в каноэ.
— Друзья наши… Буйя… топор… нет их… Потеряли мы наших друзей…
Девушки всегда плачут некстати, но ведь и правда, жаль топора, жаль, что погибла рыжая алка.
Акула медленно погружалась на дно. С собой она уносила обрывок лески и рыбу-охотницу, присосавшуюся к сизому боку сраженного чудовища.
