…»
Любопытно при этом, что относительно предложения Лаксмана-отца об «изыскании новаго пути по реке Амуру» Александр Воронцов заявлял Безбородко: «…по настоящим обстоятельствам нашим с китайцами, я нахожу оное крайне неудобным, ибо всякое тому подобное с нашей стороны движение может возбудить большое с их стороны внимание и в какия-либо дальности завести…» Здесь граф Воронцов предвосхищал антигосударственную линию графа Нессельроде, категорически возражавшего против «амурской» активности России даже к середине XIX века. Сломали эту линию лишь смелая инициатива Невельского и его поддержка графом Муравьёвым-Амурским.
Что же до Лаксмана-сына, то 20 мая 1792 года он по предписанию иркутского генерал-губернатора Ивана Алферьевича Пиля, руководствовавшегося указом Екатерины от 13 сентября (старого стиля) 1791 года, выехал в Охотск, а 1 августа туда прибыл и отец с японцами.
13 сентября 1792 года — в годовщину подписания Екатериной указа о «японской» экспедиции — Адам Лаксман на галиоте «Св. Екатерина» под командой опытнейшего штурмана Василия Ловцова вышел в море с экипажем из 20 матросов и 4 солдат, с переводчиком, чертёжником, волонтёром — сыном охотского коменданта Коха, с несколькими купцами и, естественно, с обоими японцами.
Фактически посольство было актом политическим, но формально его главной целью была объявлена цель коммерческая — установление торговых отношений. Лаксман-сын вёз в Японию письма всего-то от иркутского генерал-губернатора, подарки от его же имени и подарки отца к трём японским учёным.
Увы, впоследствии посольство Адама Лаксмана оказалось забыто настолько, что даже в основательной монографии Василия Михайловича Пасецкого «Иван Фёдорович Крузенштерн», вышедшей в издательстве «Наука» в 1974 году под редакцией академика Окладникова, говорится об «экспедиции академика К.Г. Лаксмана». Сына спутали с отцом… А вот в труде 1953 года «Русские мореплаватели», содержащем капитальную биографическую справку на без малого пятьсот сынов России, в разное время ей послуживших, сведения о Лаксмане Адаме Кирилловиче (Эриковиче) есть, и там указано: «первый русский посланник в Японию». В том же труде есть справка и о Ловцове — «исследователе Охотского моря», который, «командуя транспортом «Екатерина», плавал из Охотска в Японию к о. Хоккайдо вместе с А.К. Лаксманом…». Но там Ловцов почему-то назван Григорием, хотя в документах посольства Лаксмана ясно стоит: «штурман прапорщик Василей Ловцов».
