«Как она прекрасна!» — снова вспомнил Ибрагим медовые волосы Халимар, ее длинные пальцы, крепкую талию, плоский живот, выступающий лишь немного вперед своей округлостью. Глаза, повторяющие цвет неба в Стране Свободных Джиннов. У людей совсем другое небо. Оно голубое, иногда серое, в час восхода и заката облака могут окрашиваться в любой цвет, от бледно-розового до багрово-фиолетового. Но такого цвета небо, как в Стране Свободных Джиннов, не удавалось видеть никому из смертных. Там оно бирюзовое! Потому бирюза — любимый камень всех без исключения джиннов. Бирюза напоминает им о родной стране.
«О! Халимар! Твои глаза, как небо родины моей!» Эту строчку Ибрагим придумал уже давно. Но дальше первой строчки дело не шло. Всемогущий джинн становился бессильным, когда дело касалось поэзии. Это у белых джиннов рифмы рождаются, как морские волны — легко.
Ибрагим наполнил свой бокал. Удобно устроился в кресле, ноги в золотых туфлях положил на стол. Смаковал напиток. Так намного приятнее, чем опустошать сосуд мгновенно.
Картины с котами, приобретенные Аркадием у Халимар, стояли здесь же, в кабинете. Для них еще не нашлось места в квартире. Аркадий еще не решил, где лучше их разместить, чтобы они вписались в интерьер.
«Какому странному художнику служит Халимар. Это же надо додуматься: искать романтику в кошачьем мире! Какая романтика, когда этими мерзкими тварями руководят только природные инстинкты! Как противно орут коты по ночам! Как бессовестно преследует шайка матерых котов одну кошку! А на картине этого художника — кошачья пара. Отношения животных облагорожены, как в мире джиннов или людей. Он и она. Перед ними весь мир. Космос. Вселенная. Вечность. Любовь — это целый мир, это вселенная чувств. И у каждой пары — свой мир, своя вселенная, свой космос».
Ибрагим подошел ближе к картине. Коты сидели, обнявшись, спиной к нему. Глаз их не было видно. Они смотрели на апельсиновую луну и болтали задними лапками, свесив их с крыши. А передними обнимали друг друга за спины. Как джинны. Или люди. Внезапно одна маленькая деталь бросилась Ибрагиму в глаза: краешек обуви у кошки. Глаза джинна округлились: на кошке были золотые туфельки с длинными носками, загнутыми вверх!
У Ибрагима похолодело все внутри. Он сделал глоток из своего бокала, еще раз пристально всмотрелся в изображение котов. Резко выплеснул содержимое бокала на луну. Жидкость стала медленно стекать. Унося за собой краску. Скоро вместо котов на листе осталась только надпись: «Я люблю мою джинн. Моя прекрасная джинн».
