— Ага. Знаю, ты белый джинн, — вспомнил Хома.
— А ты не веришь?! — возмутилась Халимар.
— После того, что ты сделала с Семой, верю этому все меньше и меньше. Ты его чуть до сердечного приступа не довела!
— А тебе что до него: Он тебе не друг, не родственник даже. Что ты за него так волнуешься? — удивилась Халимар.
— А ты мне тоже никто. Не подруга и не родственница даже.
— Зато ты мне — все! Мой господин, мой повелитель, — почти искренне сказала девушка.
Но Хома почему-то засомневался в искренности ее слов.
— И теперь забота о твоем ужине полностью лежит на мне. Подросла бы после ужина. Чего было Сеню так рано пугать? — в голосе Хомы слышалось недовольство.
— У тебя финансовый кризис? — сочувственно спросила девушка.
— Что ты понимаешь! Кризис — это когда деньги есть, но их катастрофически не хватает. А у меня — финансовая катастрофа!
— Так попроси у своего верного и преданного джинна, — напомнила Халимар.
— Я скорее умру от голода, чем возьму деньги у женщины! — выпалил Хома.
— Ну, и умирай. Я принесу тебе на могилку цветы. Ты какие любишь?
— Ландыши.
— А я орхидеи.
— Жестокая ты, Халимар. Я так молод, а ты моей смерти желаешь.
— Я не желаю. Ты сам себе желаешь! А мог бы пожелать себе чего-нибудь другого!
— Ты опять за свое? Не буду я просить у тебя ничего!
— Ладно. Не кипятись. Давай домой в туфле доедем. Посмотри, сколько людей на остановке! Охота тебе трястись в переполненном троллейбусе?
— Я привык. Обойдемся и без чудес!
— А с чудесами лучше! Садись! Не упрямься! Я все равно полечу, с тобой или без тебя.
Туфля стала расти. Достигнув необходимого размера, остановилась.
— Садись! — настойчиво приглашала Халимар.
— Не хочу!
Упрямый Хома сам дошел до остановки, пропустил три троллейбуса, в четвертый втиснулся боком. Вернее, не втиснулся, а его внесло волной стоявших за ним людей. Втолкнуло, внесло и поставило впритык к задней стенке, лицом к окну.
А Халимар, удобно усевшись в золотой лодке, плыла следом за троллейбусом и посылала Хоме воздушные поцелуи. Пассажиры, которых, как и Хому, приперло к задней стенке, с удивлением наблюдали за девушкой.
— Смотри! Смотри! Во дает!
На третьей остановке Хома растолкал пассажиров локтями и выскочил из троллейбуса, оставив в нем всего одну небольшую пуговичку от своей рубашки.
К вырвавшемуся из троллейбуса Хоме подлетела Халимар.
— Ну, что? Передумал? Садись, а то ужин остынет! — сказала девушка.
«Ух, ты! Она уже ужин наколдовала, а я желание не использовал!»
