— Мужчину портит вовсе не любопытство, — с уверенностью сказал Хома.
— Ты опять о своей бывшей подруге? — полюбопытствовала Халимар.
— Ты на что намекаешь? — спросил сердито Хома.
— Я? Ни на что! А ты что подумал? — улыбнулась Халимар.
— Хватит притворяться! Я прекрасно знаю, что ты можешь прочитать мои мысли!
— Могу. Но мне бы хотелось, чтобы и ты изредка читал мои. А до конца перерыва осталось ровно тридцать шесть минут.
Хома выбрал еду по своему вкусу, принес ее и поставил на стол.
— А меня почему не спросил, что я буду? — обиделась девушка.
— Знаешь, меня не волнует, будешь ты это есть или не будешь, — заявил Хома. — Если не нравится — наколдуй себе рахат-лукум, щербет и халву!
— Как ты догадался? Слушаю и повинуюсь! Пусть передо мной появятся рахат-лукум, халва и щербет! Это мои любимые сладости. Угощайся, — она вытащила откуда-то из-под стола примитивные счеты, которые очень давно уже исчезли с прилавков магазинов и из частных коллекций. — Было тридцать три. Минус одно желание. «Попрошу не оскорблять!» Помнишь? Осталось тридцать два. Потом было желание «Делай, что хочешь». Еще минус одно. Это получается тридцать один. И еще одно: «Наколдуй себе рахат-лукум, щербет и халву!»
Итого; тридцать один минус один равно тридцать. У тебя осталось ровно тридцать желаний! Не так уже и плохо за неполных два дня!
— Ты самый нечестный джинн, каких я знаю! — заявил Хома.
— А у тебя большой опыт общения с джиннами? — спросила Халимар.
— Не очень. Ты первая, — честно признался Хома.
— То-то же! Джинны все такие. Они пытаются подловить человека на мелочах. И половина желаний уходит впустую! Но зато другая половина приносит счастье, удачу и богатство.
— Значит, сначала желания как бы для разминки задаются, а потом для чего-то важного? — догадался Хома.
— Да! Но тех желаний, что потрачены с умом, хватает человеку на все. Знал бы ты, скольким людям я помогла добиться успеха!
— Догадываюсь. Тридцати двум.
— Ты такой умный, — сказала Халимар.
И тут же добавила:
— Мой господин и повелитель!
К их столику приближался с подносом шеф Хомы, начальник охраны.
— Можно к вам присоединиться? — вежливо спросил.
Хома кивнул.
«Наверное, подсел, чтобы сделать мне замечание. Я же сегодня почти опоздал», — подумал Хома.
Но нет. Он ошибся.
— Хома, ты меня своей девушке не представишь? — глупо улыбаясь, спросил начальник.
— Халимар. Семен Михайлович.
Улыбка Семена Михайловича стала еще глупее.
— Можно просто Сема, — он схватил ручку Халимар и приложился к ней губами, напоминающими отдельный фрагмент еды, которую принес Хома.
