Пока была жива Антонина, в их доме, в этот торжественный день, был настоящий праздник. Были друзья и родные. Иван Данилович всегда находился в центре всеобщего внимания. Были воспоминания о прожитой жизни. Были слёзы радости. Теперь всё это кануло в вечность. У Ивана Даниловича не осталось друзей. Только в один год похоронили пятерых боевых товарищей. Високосный год действительно оказался очень тяжёлым годом. Одна только смерть Антонины, выбила Ивана Даниловича из колеи обыденной жизни, а он сам, начал сохнуть буквально на глазах. А ведь, вроде совсем недавно Антонина бежала к поезду с букетиком полевых цветов. Они долго стояли на перроне и не могли выпустить друг друга из своих крепких объятий. Каждая чашка и вилка, принесённая в дом, были заработаны их руками, их трудом, их потом. Они к чему-то стремились. Чего-то хотели. А теперь? Теперь была сплошная пустота и никакой надежды на будущее. Все, что было нажито кропотливым трудом за долгие годы совместной жизни, теперь осело в квартирах безнравственных негодяев. Даже обручальные кольца, исчезли так же незаметно, как и остальные украшения Антонины. Ивану Даниловичу было противно думать о том, что кто-то из соседей или родственников носит сейчас эти драгоценности, даже не стесняясь того факта, что они украдены у совершенно беспомощного человека.
«Неужели нельзя было подождать, пока я умру?» — подумал Иван Данилович.
На душе у него было мерзопакостно.
Первые вещи исчезли из дома в день похорон Антонины, когда Иван Данилович, подавленный горем не обращал внимания на тех, кто входил и выходил из его квартиры. Лишь на следующее утро он обнаружил пропажу настенных часов. Это были довольно-таки простенькие часы послевоенного периода. Они вряд ли кому могли понадобиться как антиквариат.
Иван Данилович хоть и был обижен исчезновением своего имущества, но больше всего, ему было стыдно за людей, которым он верил и которые так жестоко обошлись с ним. Он считал, что обворовать старого больного человека, это, то же самое, что ограбить нищего, отняв у голодного последнюю корку хлеба, последнюю надежду на справедливость.
По телевизору вновь стали говорить о предстоящем празднике. Что-то сказали о поездке ветеранов в Долину Славы.
— И придумали же название, — пробурчал Иван Данилович. — Долина Смерти, она и есть Долина Смерти, как её не переименовывай! Поставили памятники, призывают к патриотическому воспитанию молодёжи, а ведь до сих пор лежат в сопках незахороненные тела погибших героев…
