Лорис очень серьезно протянул ей цветы:
– Ты разрешишь пригласить тебя поужинать?
Она взглянула на приношение, потом внимательно, наморщив лоб, оглядела его. В первый раз взмыленный после тренировки парень небрежно бросил ей приглашение таким тоном, будто положительный ответ сам собой разумелся. Но теперь Лорис счел своим долгом дать ей понять, что уважает ее и очень хочет с ней встречаться, рискуя даже тем, что она поднимет его на смех. Лицо Клеа осветилось улыбкой.
– Конечно, – сказала она.
Сейчас, вспоминая эту сцену и глядя, как она спит, а закатное зимнее солнце ласково освещает ее лицо, Лорис Мартини подумал, что уже давно не видел у нее на губах такой улыбки. И от этой мысли ему стало больно.
Они приехали в долину шесть месяцев назад. О переезде заговорила она. В Авешоте ему предложили место, и они поехали, особенно не раздумывая. Он не был уверен, что маленькое горное местечко подходит для того, чтобы все начать сначала, но ничего не поделаешь. Клеа определяла причину отъезда и устанавливала место, но теперь Мартини боялся, что счастливой она так и не стала. Он присматривался к ней издали, пытаясь разглядеть нечто, ускользнувшее от внимания. Может быть, все произошло слишком быстро. А может быть, они просто сбежали от чего-то.
От чего-то, сказал он себе. Было нечто. И в этом нечто все дело.
Клеа начала просыпаться. Сначала приоткрыла глаза, потом выронила книгу, которую держала на коленях, и раскинула руки, потягиваясь. И вдруг посреди движения застыла, заметив его.
– Эй! – приветствовала она мужа, еле заметно улыбнувшись.
– Эй! – отозвался он, не вставая с лестницы.
– Ты давно тут сидишь?
– Только что вошел, – соврал он. – Не хотел тебя тревожить.
Клеа откинула плед и посмотрела на часы:
– Ого! Я хорошо поспала. – Потом стиснула руки на груди. – По-моему, у нас стало холодно.
– Может, отопление еще не включили.
На самом деле сегодня утром он перевел таймер на два часа вперед. Они только что оплатили последнюю квитанцию.
– Я узнаю, в чем дело, а пока растоплю камин, – сказал он, вставая со ступеньки. – Моника не появлялась?
– Думаю, она наверху, в своей комнате, – ответила Клеа, и на ее лице появилось озабоченное выражение. – В ее возрасте не годится так часто уединяться.
– А ты какая была в ее возрасте? – спросил он, чтобы разрядить обстановку.
– У меня были друзья.
Вопрос явно задел Клеа за живое.
– А я был весь в прыщах и все время проводил, бренча на гитаре. А знаешь, когда я научился играть, ребята меня как-то сразу приняли.
