Барт с гордостью показывал мне, как можно поддерживать связь почти со всем миром, находясь в своем офисе, – следует только нажать кнопку, включив программу «Информация». Лишь сейчас я узнала, что как-то летом он два месяца изучал программирование.
– Зато теперь, мама, я могу отдавать все распоряжения о покупке и продаже акций или недвижимости, используя точные данные непосредственно с компьютера. Я намерен этим заниматься, пока не открою собственную юридическую фирму. – Он произнес это задумчиво, даже с оттенком сомнения.
Я подумала в этот момент, что он поступил в Гарвард только потому, что в свое время там учился его отец. А на самом деле юриспруденция не представляет для него интереса, ведь интересуется он только финансовыми вопросами и «деланием денег». Делать деньги – его призвание.
– Разве у тебя недостаточно денег, Барт? Разве ты не можешь купить все, что захочешь?
Какое-то мальчишеское простодушие и грусть отразились в его глазах.
– Деньги мне нужны для самоутверждения, для того, чтобы меня уважали, мама. У меня нет других талантов. Я не умею танцевать, как ты, как Джори. Я не смогу достаточно достоверно изобразить цветок, а тем более человека.
Вероятно, он намекал на любительскую живопись Криса.
– Когда я захожу в музеи или художественные галереи, я не ощущаю благоговения перед силой искусства. Я не вижу ничего замечательного в «Моне Лизе». Я вижу только бледнолицую, не очень красивую женщину, которая, по-моему, не может никого возбудить. Я не способен оценить классическую музыку, да и любую другую… Говорят, правда, что у меня неплохой голос. Я часто пел, когда был ребенком. Я был бестолковым в детстве, да? Часто смешил тебя своими глупостями? – Он трогательно улыбнулся и умоляюще протянул ко мне руки. – У меня нет таланта художника или артиста, и поэтому я освоил единственное, что хорошо понимал, – язык цифр, а цифры являются для меня олицетворением денег, долларов и центов. Даже в музеях я мог восхищаться только одним – драгоценными камнями и золотом. – Его глаза засверкали. – Блеск и сияние алмазов, рубинов, изумрудов, жемчуга – вот это я способен воспринять. Золото, горы золота – это я могу понять. Я вижу красоту золота, серебра, меди и нефти. Знаешь, я ездил в Вашингтон только для того, чтобы увидеть, как чеканят монеты из золота. Какое я испытал бы наслаждение, если бы вдруг все золото стало принадлежать мне!
Восхищение мое прошло, и меня вдруг охватила жалость к моему сыну.
