Волшебная зима | страница 8
Туу-тикки открыла дверь купальни. Войдя туда, она поставила свечу на круглый столик, который папа Муми-тролля давным-давно выловил в море.
В восьмиугольной семейной купальне муми-троллей ничего не изменилось. Пожелтевшие веники на дощатых стенках, окошки с мелкими зелеными и красными стекольцами, узкие скамейки и шкаф для купальных халатов, надувной резиновый хемуль, который никогда не удавалось как следует надуть.
Все было таким же, как летом. И все-таки купальня как-то таинственно изменилась.
Туу-тикки сняла шапочку, которая тут же сама собою влезла на стенку и повисла на гвозде.
– От такой шапчонки я бы тоже не отказался, – вздохнул Муми-тролль.
– А тебе шапчонка ни к чему, – возразила Туу-тикки. – Чтобы согреться, тебе надо помахать ушами, и сразу станет тепло. А вот лапам твоим – холодно.
И тут вдруг, откуда ни возьмись, на полу появилась пара шерстяных чулок, которые важно легли у ног Муми-тролля.
Одновременно в трехногой железной печурке, стоявшей немного поодаль, зажегся огонь и кто-то под столом начал осторожно играть на флейте.
– Они стесняются, – объяснила Туу-тикки. – Поэтому и играют под столом.
– А почему они не показываются? – спросил Муми-тролль.
– Они так застенчивы, что стали невидимками, – ответила Туу-тикки. – Это восемь совсем маленьких мышек-землероек, которые живут вместе со мной в купальне.
– Эта купальня папина, – заявил Муми-тролль.
Туу-тикки серьезно взглянула на него.
– Может, ты и прав, а может, и нет, – сказала она. – Летом она – папина, зимой – Туу-тиккина.
Котелок, стоявший на печурке, закипел. Крышка сама собой поднялась, а ложка начала помешивать суп. Другая ложечка всыпала в котелок немного соли и аккуратно вернулась на подоконник.
Близилась ночь, и мороз крепчал, а лунный свет заглядывал во все зеленые и красные стекольца.
– Расскажи мне про снег, – попросил Муми-тролль и уселся в выгоревший на солнце папин шезлонг. – Я не понимаю, что это такое.
– Я тоже, – ответила Туу-тикки. – Думаешь, он холодный, а если вылепить из него снежный домик, там становится тепло. Он кажется белым, но иногда он розовый, иногда – голубой. Он может быть мягче всего на свете, а может быть тверже камня.
О нем ничего нельзя знать наверняка.
Вдруг, откуда ни возьмись, плавно прилетела по воздуху тарелка ухи и встала на стол прямо под носом Муми-тролля.
– Где твои мышки научились летать? – спросил он.
– Не важно, – ответила Туу-тикки. – Нельзя же обо всем расспрашивать этот народец. Может, мышкам не хочется открывать свои тайны. Не твоя это печаль, да и о снеге тоже не беспокойся.
