Мемуары папы Муми-тролля | страница 12
Я залез в ручей и, ни о чем не думая, побрел в прохладной воде. Ручей тек причудливо и неспешно, как обычно текут ручьи. Местами он был такой мелкий и прозрачный, что на дне его просматривался каждый камешек, а когда углублялся, становился темнее и спокойнее. Яркое багровое солнце стояло низко на горизонте, его лучи, просвечивавшие среди сосновых стволов, били мне прямо в глаза, и я, ослепленный, брел все дальше и дальше.
Наконец в голове у меня опять щелкнуло. Если бы я и в самом деле построил дом вот на этом красивом лужке, поросшем цветами, то весь лужок был бы испорчен, не так ли?
Дом следовало бы построить рядом, а рядом с лужком места для постройки не было, понятно?! И подумать только, что я стал бы домовладельцем! Разве домовладелец может быть одновременно искателем приключений?
«Не может!» – следовало бы мне сказать.
Дальше, подумать только! Если бы я на всю свою жизнь обзавелся такой соседкой, как Ежиха! Скорее всего, она из обширного ежового рода, который, видимо, такого же нрава, как и она сама! Стало быть, я избежал целых трех больших бед и должен испытывать чувство глубокого удовлетворения.
Теперь, задним числом, я рассматриваю постройку дома как свой первый большой жизненный Опыт, имевший величайшее значение для моего дальнейшего развития.
Одним словом, сохраняя свободу и самоуважение, я мог брести по ручью и дальше, но мысли мои были прерваны каким-то веселым коротеньким звуком. Посреди ручья стрекотало красивое водяное колесо, сделанное из колышков и лопастей. Я остановился в удивлении. И тут же услыхал, как кто-то говорит:
– Это эксперимент. Счетчик оборотов.
Я приоткрыл глаза и увидел, что из черничника высовывается пара длинных-предлинных ушей.
– С кем имею честь? – спросил я.
– Фредриксон, – ответил обладатель длинных ушей. – А ты сам кто?
– Муми-тролль, – ответил я. – Беглец, рожденный при самом необыкновенном сочетании звезд.
– Каком-каком? – спросил Фредриксон с заметным интересом.
И я очень этому обрадовался, потому что впервые услышал разумный интеллигентный вопрос.
Я вылез из ручья и, сев рядом с Фредриксоном, стал рассказывать ему о всех знаках и предзнаменованиях, сопровождавших мое появление на свет. Он ни разу не прервал меня, слушая мой рассказ о красивой маленькой корзиночке и газетной бумаге, в которой якобы меня нашла Хемулиха, и о моем ужасном детстве в ее ужасном доме, где меня никто не понимал. И о Приключении на весеннем льду…
Поскольку в рассказе всегда надо сосредоточиваться на самом главном, историю с домом и Ежихой я опустил, зато подробно описал мое драматическое бегство и ужасное странствие по вересковой пустоши. А под конец объяснил Фредриксону, что решил стать искателем приключений.
