– При чем тут ты? – осадила ее Марго. – О мальчике подумай.
Все сели вокруг стола, стали ждать Ивана. Лица угрюмые, руки на столе – «совет в Филях». Предстоял серьезный допрос дезертира, сбежавшего с поля боя.
Иван явился под вечер, сытый и веселый.
– Где ты ел? – спросила Вера.
– У друзей, – ответствовал Иван.
– У каких?
– Какая тебе разница? Ты же все равно их не знаешь.
– Замолчи! – перебила Веру Марго. – Что ты его глупости спрашиваешь? Как будто нечего больше спросить…
– Почему ты не сдавал экзамены? – вступил Александр.
– Не хотел.
– Что значит – не хотел? – не понял Александр.
– Я не хочу быть артистом. Дурацкая профессия. Зависимая.
– В каком смысле?
– Да в прямом. Ждешь: выберут тебя, не выберут, позовут сниматься, не позовут. Стоишь, выжидаешь, как проститутка у вокзала.
– Значит, я проститутка? – выдохнула Вера.
– Нет. Проститутки весело живут. Им подарки дарят.
– Ты понимаешь, что тебя в армию заберут? – перебила Марго.
– А в армии что, не люди? – Иван поднял брови.
– Армия – это зона. Ты будешь жрать баланду и спать в казарме на сорок человек.
– Зато там не врут.
– Ты хочешь сказать, что здесь врут? – Александр упер палец в стол.
– Ну что ты, как можно…
Иван ерничал, Александр терял терпение.
– Ты теряешь два года жизни, – объяснила Марго.
– Что-то потеряю, что-то найду… Все идут в армию, и ничего.
– Пусть идет! – постановил Александр и хлопнул кулаком по столу.
Вера зарыдала, как будто получила похоронку. Иван выскочил из кухни. Потом хлопнула входная дверь. Ушел. Куда? К кому? Зачем?
В кухне стало тихо.
Алексей Иванович поднялся и скрылся в своей комнате. В последнее время он редко из нее выходил. Его все меньше интересовала внешняя жизнь. Марго ушла к себе плакать. Она не любила плакать на людях.
Вера и Александр остались вдвоем.
– Может, на шофера выучится, – проговорила Вера. – Права получит…
Александр тяжело посмотрел на жену. Его звездный сын – и на шофера. Может, еще на дворника, улицы подметать…
В Александре закипала обида: разве он мало пожертвовал ради сына? Наступал на горло собственной песне, жил двойной жизнью, завязывал себя в узел. И вот, пожалуйста…
– За что? – Александр смотрел на Веру.
– За всю твою грязную жизнь, – спокойно отозвалась Вера. – За твою вседозволенность. Ты себе ничего не запрещал.
– Я тебе ничего не должен. Ты сама назначила себя женой. Явочным порядком.
– Но ты широко пользовался мной. Я вела хозяйство, растила сына, зарабатывала деньги, заботилась о твоих родителях. Я делала все, что делают жены, и даже больше. Ты пользовался мной, но никогда со мной не считался. И все это происходило на глазах ребенка. И вот результат.
