— Когда?
— Регулярно. Почитай, дней десять, не меньше…
— Какой яд, Ирина Александровна?
— Сульфат таллия. Весьма забавный элемент! Отравился человек, а через три-четыре дня у него мнимое хорошее самочувствие проявляется. Ходит, веселится, а недельки через две — кувырк, и на том свете окажется.
Павел Николаевич машинально взглянул на картину с зимним пейзажем, которая прикрывала отверстие, разрывающее преграду между двумя комнатами. Он не стал перебивать словоохотливую женщину.
— Ну, так вот, — продолжила она, — Леночка только выбежала, как Ванька-то и упал. Сам он на свой нож наткнулся, никто в том не виноват. Иннушка, конечно, решила, что девчушка его ножиком ударила. А уж когда Татьяна объявилась, та и вовсе поверила, что её дочь этого бугая порешила. Вот так вот, а вы говорите, что женщин хорошо знаете…
— Я не утверждал, — оправдываясь, произнёс Ларин.
— Да бросьте вы, — пробурчала старуха. — Все вы, мужчины, Одинаковы. Только думаете, что знаете нас, женщин, а сами всю жизнь у нас под пятой ходите.
Ирина Александровна устало закрыла глаза и, откинувшись на спинку инвалидной коляски, еле слышно пробормотала.
— А теперь уходите. Мне нужно немного отдохнуть…
Через четверть часа, прощаясь с Татьяной Зиновьевной, Ларин предупредил:
— Говорите только правду! Вашу дочь ни в чём не обвинят.
— Я не знаю, как вас и благодарить, — сквозь слёзы произнесла Лихачёва.
— У вас есть такая возможность, — улыбнувшись, сказал Ларин
— Что вы имеете в виду?
— Иван Никанорович был одиноким человеком?
— Да!
— У него никого нет?
— Конечно.
— Тогда, если можно, отдайте мне его пучеглазого питомца.
— Пирата? — недоумённо переспросила Татьяна Зиновьевна. — Да, ради Бога!
Был полдень, когда Павел Николаевич, сунув за пазуху кота, вышел на улицу.
— Ну что? Боишься? — ласково проговорил он испуганному животному. — А всё-таки, может зря я не назвал малоопытному следователю имя настоящего убийцы? Ах, ты не в курсе, — спохватился Павел Николаевич. — Когда я уходил от этой старой маразматички, задал ещё один вопрос: откуда она знает, что Иван Никанорович принял сульфат таллия? Ты представляешь, что она мне ответила?
Он легонько погладил кота и негромко добавил:
— Какой вы всё-таки непонятливый! Неужели думаете, что я не имела ни малейшего представления о той дряни, которую подмешивала этому паршивцу всякий раз, когда угощала его вином…
