— Такая мягкая... такая невинная...
Одна рука соскользнула с моей талии на живот, остановилась на короткий миг, и медленно двинулась вниз. Я ахнула, когда он коснулся маленького холмика волос и двинулся сквозь них. Его пальцы изучали, искали и жаждали, пока я задыхалась и хваталась за его плечи, а мои глаза широко смотрели в небеса.
— Чувствуешь вот здесь? — тихо позвал Бранфорд. Его пальцы опустились ещё ниже, лениво двигаясь между моих ног, и вернулись, все покрытые влагой. Я ахнула. — Ты чувствуешь, какая ты здесь горячая? Какая влажная для меня?
Тихий звук сорвался с моих губ, когда Бранфорд снова коснулся моего самого сокровенного места. Его влажный палец кружил, погружался ниже, и снова рисовал круги.
— Ты такая готовая для меня, Александра. Ты чувствуешь? Понимаешь ли ты? Так я знаю, что твоё тело жаждет меня. Так я знаю, что ты хочешь почувствовать меня внутри, даже, если сама ещё этого не понимаешь.
Кончик пальца кружил по вершинке моих складочек, прямо под холмиком волос, размазывая влажные соки, и снова погружаясь. Я услышала низкий стон, и не поняла, был он мой или его.
Бранфорд снова прижался губами к моему горлу, посасывая и полизывая кожу шеи. Я точно знала, что он ощущал бешеный стук моего сердца под своими губами. Накрыв одной рукой мою грудь, второй он продолжал скользить вверх и вниз у меня между ног. Мои бедра сжались от прикосновения его штанов, когда он протиснул одну ногу между моими. Бранфорд согнул колено вокруг моей ноги и одним плавным движением раздвинул мои ноги. Я задохнулась, когда его пальцы опустились ниже, ныряя между складками плоти, теперь полностью раскрытыми для него.
Плотно сомкнув глаза, я потянулась к мужу. Держась за его плечи и спину, я боролась с собой, чтобы оставаться на земле. Сердце выпрыгивало из груди, лёгкие боролись за каждый глоток воздуха. Изогнутые губы Бранфорда танцевали на коже моей шеи, плеч и груди, пока я могла только держаться за него. Моё тело била дрожь. Его рот, язык и руки вырывали из меня такую магнитуду ощущений, что я не могла вынести. Моё тело отвечало так же, как и минувшей ночью, когда он касался меня сквозь ткань ночной сорочки, только во много раз сильнее.
Кончик его пальца внезапно оказался прямо там, у самого входа в моё тело, у порога влажного жара. Я вскрикнула, и губы Бранфорда вернулись к моему уху, нашёптывая ласковые слова, что он никогда меня не обидит. Слова с тёплым дыханием касались моего уха, пальцы делали то, что обещали его губы, медленно погружаясь в моё тело, пока большой палец неустанно кружил по вершине моих складочек.
