— Малышка ты в прядке? — низкий сонный голос вспугнул её. — Тебе больно?
Сьюзи сделала глубокий вдох и вытерла лицо рукой:
— Болит, как в прошлый раз. К-кровь везде.
Эдди втянул воздух носом, выдохнул.
— Я еду. Прилечу первым же рейсом, на который достану билет, хорошо?
Сьюзи кивнула, её лицо исказилось, готовясь плакать дальше:
— Хорошо.
— С нами всё будет хорошо, милая. Мы справимся, понятно?
Она кивнула, и из неё вырвалось рыдание, тихое, но полное напряжения. Затем тяжёлый вздох, сопровождаемый ритмичным хныканьем.
— Послушай меня, Сьюзи. Мне нужно, чтобы ты была сильной. Нам обоим нужно быть сильными.
— Я-я знаю…
— Я приеду раньше, чем ты поймёшь… и мы разберёмся с этим, хорошо? Мы… Мы разбе…
Голос Эдди сошёл на нет и Сьюзи повесила трубку прежде, чем он смог произнести что-то ещё. Она знала, что во всём виновата сама. Ей не нужен был никакой врач, чтобы сказать об этом. «Я всегда была в этом виновата», подумала Сьюзи. «И всегда буду».
Аист приносит души младенцев лишь тем матерям, которые этого заслуживают.
Голос бабушки всплыл у неё в голове, Сьюзи сползла на пол и зарыдала, уткнувшись лицом в ковёр.
* * *
Уже довольно долго Сьюзи расхаживала под дверью. Лишь час назад она приняла душ и всё ещё не могла заставить себя сменить простыни. Кровь на руках запеклась, засохла красными перчатками, и Сью пришлось отскабливать её ногтями, чтобы удалить. Руки всё ещё казались слишком розовыми, кровь её безжизненного ребёнка вытатуировалась на них навсегда — постоянное напоминание о том, что она недостаточно фертильна, чтобы создать жизнь, что материнство не её предназначение.
Эдди уехал из города по делам, но был лишь в двух часах полёта. «Дай ему ещё два, на поездку от аэропорта до квартиры», сказала себе Сьюзи. Её взгляд периодически устремлялся к часам на микроволновке, и они говорили, что согласно подсчётам, Эдди как минимум час назад должен был быть дома. Каждый раз, при звуке хлопнувшей дверцы автомобиля, у неё ёкало в животе, но Эдди не переступал порог.
Тело пронзило ещё одно пульсирующее копьё боли: Сьюзи обняла живот и, расширив ноздри, глубоко вздохнула.
Дверь распахнулась. Запыхавшийся Эдди встретился взглядом с Сьюзи и упал на колени. Капельки пота на его лице походили на кристаллики угревой сыпи, губа прыгала вверх-вниз, и он распахнул объятья, приглашая Сьюзи присоединяться к нему на полу. Она так и сделала. Крепко обнявшись, они плакали друг у друга на плече.
— Мне… Мне так жаль… Мне очень-очень ж-жаль…
