Я знал, что он защитил диссертацию в педагогическом институте, преподавал живопись и рисунок в Полиграфическом институте, что у него на базе различного подхода к преподаванию возник конфликт с заведующим кафедрой живописи и рисунка Андреем Дмитриевичем Гончаровым и искусствоведом В. Ляховым, что все почти студенты были на его стороне и несколько лет после его изгнания из института сохраняли с ним контакт, приезжали к нему домой, показывали свои работы. Кроме того, он написал один из лучших учебников по рисунку и живописи и несколько книг по истории и теории искусства. Я предложил Элию Михайловичу собрать все свои дипломы, документы, книги и непременно выступить с докладом 26 декабря на второй встрече идеологической комиссии, защитить себя и студию и развеять идиотскую дезинформацию, которая была кем-то и для чего-то сочинена.
Элий Михайлович попросил меня взять такси и немедленно приехать к нему. До утра я, Элий Михайлович и Нина Михайловна Молева писали проект этого доклада. Утром же 26 декабря Белютин положил на стол президиума гору своих книг и документов. Члены идеологической комиссии с удивлением рассматривали неожиданные экспонаты и предоставили ему слово. Что он говорил, не знаю.
Выводы. Версия первая
После разгрома в Манеже мы ждали ареста. Почти во всех газетах и журналах на протяжении нескольких последующих дней журналисты, философы, художники, рабочие люди разных профессий группами и индивидуально осуждали выставку оторвавшейся от своего народа подпольной студии доморощенных абстракционистов.
Прошло сорок лет. Другая страна. А может, почти ничего не изменилось. Номенклатура и дезинформация.
Война в Чечне и дезинформация. Знание опасно... Знающих людей пугают. Вместо ГУЛАГа - киллеры и переполненные тюрьмы. Обман. Чиновники ниже рангом обманывают чиновников вышестоящих. Чиновники выше рангом боятся гласности. И почти все берут и дают взятки и врут.
Сын Ильичева учился в Полиграфическом институте у доцента Белютина, Ильичев знал, что Белютин не гипнотизер, а молчал. Фурцева ничего не понимала в искусстве, но устраивала в Манеже, вопреки мнению Союза художников, выставку Ильи Глазунова. Ничего не изменилось. Через сорок лет мэр города Москвы Юрий Лужков предоставляет Глазунову помещение под музей его творчества и творчества выпускников его Академии, русский фундаменталист Глазунов по-прежнему ненавидит подпольных доморощенных абстракционистов, и тех, полувековой давности, и их заочных наставников - Пикассо и Матисса... А если всюду Шилов и Глазунов, то где место тем же покойным Николаю Андронову, Нине Жилинской, Леониду Берлину или плодотворно работающим Иллариону Голицыну, Олегу Кудряшову?
