Мина сидела ни жива, ни мертва.
— А, все очень просто! — воскликнул предсказатель, догадавшись, как может обстоять дело. — Я думаю, что ваша жена уже беременна! Потому линия руки и показывает, что ребенок уже есть.
— Отлично! — обрадовался Джагдиш.
— Я выйду, а вы уж здесь расскажите моей жене все-все: когда это произойдет, ну и все такое.
Он не замечал, в каком состоянии находится его жена. Она готова была разрыдаться. Когда Джагдиш вышел, Мина сказала поспешно:
— Я вас очень прошу. Посмотрите, может быть, вы ошибаетесь?
Прорицатель не любил, когда ему говорили о возможных ошибках, но в голосе молодой женщины звучала такая мольба, что он смирил гордыню и опять взял руку Мины в свою.
— Нет, нет, — сказал он после долгого изучения, показавшегося ей целой вечностью. — Я не ошибся, моя госпожа. У вас будет только один ребенок.
— Значит, у меня не будет детей! — вырвалось у нее.
— Почему же? — удивился старик. — Будет ребенок, будет, поверьте мне. И он принесет вам много счастья.
Он не знал того, что знала Мина. Что ребенок, ее единственный в жизни ребенок, уже был. И он не принес ей счастья. Этот старик, наверное, действительно, мог предвидеть. Но сейчас Мина знала больше, чем он.
— Спасибо, — прошептала Мина.
Старик проводил ее до дверей. Джагдиш бросился навстречу жене.
— Ну? — спросил он нетерпеливо. — Что же он тебе сказал?
— Что сказал? — переспросила Мина, не зная, что ответить. — О чем сказал?
— О ребенке. Когда он появится?
— Знаешь, милый…
У Мины язык не поворачивался сказать мужу правду. Сказать — и увидеть, как погаснет его улыбка? Убить в нем радость и ожидание скорого счастья? Нет!
— Знаешь, прорицатель сказал, что все — в руках Всевышнего. Надо терпеливо ждать, и тогда все сбудется.
— Да-да, — сказал счастливый Джагдиш. — Надо ждать. Это он правильно сказал, мудрый старик.
Он был так взволнован известием о будущем ребенке, что не замечал состояния жены.
То, что сказал прорицатель, было не просто плохо. Это было ужасно. Он заглянул в будущее и лишил их надежды. Не Мину лишил, она была готова расплачиваться за свой грех. Еще одно несчастье на ее голову? Пусть. Но вместе с ней надежды лишался ее любимый Джагдиш. Он-то чем виноват? Чем прогневал небо этот добрый человек? И от осознания этой несправедливости Мине было горько, еще горше, чем если бы беда коснулась ее одной.
Она не могла сказать мужу правду. Это было тяжело для нее, просто невыносимо. Что ж, она наказана еще раз. Пусть так и будет.
