Теперь вратарь был настороже, но это ему не помогло. Он сильно нервничал, наверное, потому что через несколько минут, получив мяч, Рошан без труда забил еще один гол.
Взбешенный Кришан примчался с другого конца поля.
— Ты, безмозглая курица! — кричал он вратарю. — Уж лучше бы я поставил на ворота девчонку, и то мы меньше пропускали бы!
— Не я один виноват! — оправдывался вратарь. — Ведь, когда мяч попадает к Рошану, я остаюсь с ним один на один, и никто мне не помогает!
Кришан зло глянул на Рошана.
— Что-то ты больно разыгрался, подкидыш, — протянул он.
Рошан вздрогнул и вскинул голову.
— Я не подкидыш! — сказал он.
Кришан скривил губы и пожал плечами:
— Как это — не подкидыш? Разве у тебя есть отец?
Все игроки бросили игру и столпились вокруг них.
— У меня есть отец!
— И кто же он? — притворно изумился Кришан. — Очень уж хотелось бы знать.
— Мой отец — дядя Абдул!
Кришан рассмеялся.
— Вот так новости! — протянул он. — Кто бы мог подумать!
Его смех был злой и обидный.
— Так ведь он не отец тебе, — сказал Кришан.
— Отец!
— Не отец, — покачал головой Кришан. — И все об этом знают.
Он повернулся к столпившимся вокруг игрокам, и те из них, кто дружил с Кришаном, закивали, подтверждая его правоту.
— У всех есть отец и мать, — сказал Кришан. — И только у тебя одного нет. Ты подкидыш.
Рошан почувствовал, как закипают на его глазах слезы. Дядя Абдул сказал ему, что никакой он не подкидыш, а Рошан дяде верил. Но отца и матери у него и вправду не было. Это плохо, наверное, если у всех есть, а у него нет?
Кришан смотрел на мальчика с насмешкой. Он ждал, что Рошан расплачется, но он не стал плакать в присутствии обидчика, лишь сжал кулаки и сказал, глядя Кришану в глаза:
— Не смей больше называть меня подкидышем!
— А что будет, если я все-таки назову тебя так?
Рошан взмахнул кулаком.
— Тебе не поздоровится!
— Ай-ай-ай! — покачал головой Кришан. — Ты хочешь меня побить? Но за что? Разве я говорю что-то такое, что не соответствует действительности?
В его глазах читалась насмешка. Он знал, что говорил. Ведь он был прав, и ударить его — значило признать его правоту.
Рошан повернулся и зашагал прочь, провожаемый напряженным молчанием. Когда он ушел, Кришан подбросил мяч в воздух и предложил:
— Ну, что, продолжим игру?
Но настроение было испорчено. Все засобирались домой, потянулись к воротам, ведущим со школьного двора на улицу, и через несколько минут никого не было на футбольном поле.
Рошан шел домой, едва сдерживая слезы. Сказанные Кришаном слова были обидны, но на них нечего было возразить. Слишком сложно было все в этой жизни, и слишком рано Рошану пришлось столкнуться с несправедливостью. Он ничем не отличался от сверстников: также ходил в школу, получал те же отметки, что и они, играл в те же самые игры. И никто не напоминал ему об отсутствии у него родителей до тех пор, пока не возникала необходимость поставить Рошана на Место, унизить его.
