— Может, отнесем ботинок страждущему? — кивнул на предмет искусства Джад.
— Хочешь — неси. Мне не по нраву чужие ботинки таскать, — злорадно сообщила я и прошла в низкую дверь, едва не расшибив лоб.
Встретила нас молчаливая женщина средних лет, которая без единого звука указала пальцем на дальнюю дверь слева. Оттуда неслись нечленораздельные звуки.
Звуки оказались сухощавым мужчиной ростом примерно с Графа. Русые волосы еще без седины, но сухие и ломкие, коротко подстрижены, сетка морщин на шее и в уголках бледно-лиловых глаз, чуть отвисшие щеки, гладко выбритые. От него пахнет каким-то парфюмом, а еще — злостью и отчаянием. А еще он ходит по кабинету, приговаривая:
— Безмозглый тупица, баран, идиот, кретин, дурак, остолоп, балда, балбес, болван…
Мы с интересом прослушали около тридцати понятий, означавших, по сути, одно и то же, затем я решилась прервать страждущего:
— Вы свободны?
Он осекся, быстро и нервно проговорил:
— Да-да, заходите.
— Тави Беккенбергская, — в который уже раз представилась я. — По особому вопросу.
— Ко мне все по особому вопросу, — нервно сказал бургомистр. — Каждый! Понимаете? Я каждого отсюда не могу спровадить добрых полчаса, а то и больше. Хотя свои проблемы они могли бы решить в совершенно другом месте. Для этого не обязательно! Обращаться! Ко мне! Идо Вейсхаупу!
С этими словами бургомистр топнул необутой ногой по мягкому ковру. Получилось неслышно и совсем неубедительно.
— Но ведь существует городской совет…
— Вот! Где! У меня ваш совет! — выкрикнул он, приложив ребро ладони к шее. — Все такие вроде как занятые, сидят да прибыли подсчитывают. Пока не высидишь им все другие мысли, на город сдать и не подумают со своих гильдейских взносов! А что до работы… я один. Один, понимаете?
— Понимаем, — успокаивающе проговорила я и мило улыбнулась. Надеюсь, иллюзия скопировала улыбку с нужной харизмой. — Но мы к вам по действительно важному вопросу. Пропал человек. Все городские службы мы уже оббегали, побывали в больнице, даже у коронера. И след простыл. Все, что мы знаем — она въехала в ваш город одиннадцатого числа прошлого месяца.
— А ко мне вы зачем пришли? Я сыском людей не занимаюсь.
— Поверьте, меня тоже не интересовала работа сыщика до тех пор, пока не пропала родственница верного и достойного человека, — отметила я, проводя рукой по полированной крышке стола. — К вам не обращалась некая Узана Ягос?
— По какому вопросу? — тут же ощетинился Идо.
— Не знаю. И не могу знать. Для этого, скорее всего, понадобится проверить книги записи посетителей с одиннадцатого Зеленых Иггов. Сего года, — как могла, мягко и ненастойчиво, сказала я. Вместо очередной бурной тирады бургомистр вдруг улыбнулся:
